Найдена мёртвой в лесопарке на окраине Москвы. Убита ножом в сердце! Следствие предполагает, что с целью ограбления, ибо кто-то забрал её сумочку и снял все украшения! Но даже дураку понятно: вещи забрали для прикрытия, ибо простой гопник вряд ли способен нанести столь точный, профессиональный удар. Нет, конечно же, это не ограбление! Марину зарезали по приказу моей копии. За то, что она не поверила самозванцу, заподозрила неладное и точно поняла: он - не я! И тогда он нанял профессионального киллера. Ему-то он и звонил по телефону, после того, как она с ним говорила... Да, сомнений не было: Марина попыталась разобраться, в чём дело. В памяти всплыло, как однажды в её блокноте я увидел нарисованный от руки старинный корабль с подписанными парусами, мачтами и верёвками.
"Зачем тебе это?" - удивился я тогда, а она ответила, что блокноту уже сто лет, и рисунок этот старый, сделан ещё в детстве, когда она начала читать книгу про морские приключения тех времён, и, чтобы понимать отданные матросам команды, тщательно изучила парусное вооружение судна.
"Не выношу, если чего-то не понимаю!" - заявила Марина.
"Неужели эти несколько команд были так важны для текста и сюжета?"
"Да нет, - пожала она плечами, - просто стало интересно... я люблю во всём разобраться!.."
Я пролистал блокнот и поразился, сколько там оказалось рисунков, таблиц и кратких записей обо всём на свете: генах, вирусах, звёздах, дельфинах, строении мозга... - господи, и чего только там не было, даже листочек с основами квантовой механики!..
В общем, да! - любила Марина докопаться до сути, ничего не скажешь... поэтому наверняка и тут стала доискиваться, что происходит, и вот к чему это её привело!
"Самозванец! - сказал я. - Это он убил её!"
"Да, я тоже так думаю", - согласился Павел - он, кстати, и принёс мне эту кошмарную весть о смерти Марины.
Мы с ним сидели на кухне, в снятой для меня квартире.
"Я уничтожу его! Разорву на куски!"
"И что?" - скривился Павел, глядя на меня, как на полоумного.
"Как что?! Он - не должен больше жить, поэтому умрёт, вот что!"
"Толку-то, если завтра на его месте появится очередная копия?"
"И что? - передразнил я Павла. - Какое мне дело до этой копии - ведь не она же убила Марину?"
"Да какая разница - эта копия или другая? Да вспомни же ты, наконец, себя вспомни! - вдруг взъярился мой собеседник. - Ты-то сам разве не убивал, дери тебя все черти вселенной?! - его прямо-таки затрясло от бешенства, так что он с трудом смог договорить: - ...про нашу дочь и зятя, сволочь, вспомни!.. что ты сделал!..
Павел вдруг с дикой силой двинул ногой по моей табуретке - она опрокинулась, и я грохнулся на пол. Не дав опомниться, он бросился на меня сверху, схватил за плечи и стал трясти с таким зверством, будто хотел, чтоб у меня голова оторвалась и улетела прочь. - Но я! Я же тебя... - тут он крайне грязно выругался, - не убиваю!!"
От удара об пол, всплеска адреналина и бешеной тряски в голове моей на миг помутилось, а потом! Потом словно плотину прорвало, и воспоминания хлынули бурным потоком, разом сметая все блоки, препоны и затворы, что возникли после пожара и хранили моё сознание в неведении...
Шок. Ужас. Отрицание: нет! это не я!..
"Господи..." - Павел отпустил меня, позволив свернуться клубком, закрываясь руками, словно это могло спасти меня от прошлого. От того, что я уже сделал...
"Что, всё-таки вспомнил про наших детей?" - голос Павла прозвучал так неестественно спокойно, что я отнял руки и посмотрел в его посеревшее лицо.
"Они были ярче других, - прохрипел я севшим голосом. - Они светились... "Лампочки"... ваша дочь и её муж были "лампочками"..."
Они ехали по загородному шоссе, когда случилась авария. Грузовик столкнул их машину с путепровода - она упала с такой высоты, что шансов выжить у сидящих внутри людей практически не было. Виновного в ДТП водителя так и не нашли. Он бросил грузовик и сразу же убежал в лес - так подумали полицейские.
Однако на самом деле, прежде чем скрыться с места преступления, водитель спустился вниз и удостоверился, что люди-"лампочки" мертвы.
И мне известны все подробности, потому что это был я! Я угнал грузовик и столкнул машину с путепровода...
"Вставай!" - он схватил меня за локоть и дёрнул вверх.
Я убил детей Павла! И не только их. Я охотился и за другими "лампочками". Обнаруживал и уничтожал разными способами - такая моя настоящая служба! И работа в ателье не имела ничего общего с тем, что думала про меня Марина и все остальные сотрудники. Нет, обычную одежду я, разумеется, тоже шил - для прикрытия, но это была лишь крохотная макушка огромного айсберга, основная часть которого таилась в глубокой тьме под чёрной ледяной водой, а основное моё "шитьё" происходило после того, как ателье закрывалось.
В моём распоряжении оказывалась масса времени, а точнее - все ночи к ряду, ведь я почти не спал, ибо два-три часа отдыха вполне достаточно моему организму...
Сознание всего этого настигало меня так мощно и неотвратимо, словно лучи фар - кролика, не давая уйти в сторону и заставляя бежать всё быстрее и быстрее, пока не умрёшь от шока и потери сил.
Но я не умер, я же не кролик...
Павел дёрнул меня за локоть вверх, и я поднялся.
"Похоже, ты вспомнил всё", - сказал он, мрачно уставившись прямо в мои зрачки и будто чего-то ожидая.
Интересно - чего? Извинений?.. Так это же глупо!
Ждать извинений можно от человека, а я - не человек.
Я - устранитель.
Запись 6
Стоило мне вспомнить свою жизнь, как шок сменился яростью и всепоглощающим желанием убить Павла - я успел ринуться к столу и схватить нож, прежде чем в голове раздался адский звон и мир погрузился во тьму.
Медленно выплыв из беспамятства, я с трудом навёл резкость и увидел Клавдию со сковородкой в руках. Она смотрела с подозрением, явно готовая, если что не так, снова огреть меня по башке. Рядом стоял Павел и, сдвинув брови, внимательно изучал моё лицо.
"Остаточные явления, - спустя полминуты проронил он. - Вряд ли он ещё раз бросится".
Слова еле доносились сквозь не стихавший в голове гул. Бросится?.. Вспомнив про нож, я непроизвольно дёрнулся, и Клавдия замахнулась.
"Не надо!" - закрываясь руками, промычал я - так жалобно, что её брови удивлённо взлетели вверх, а чугунное оружие, наоборот, опустилось.
"Ты больше не хочешь нас убить?" - поинтересовался Павел странно нейтральным тоном, словно спрашивал, который час.