Ох, ладно! Что было, то прошло, просто ещё один опыт, думала Вера по дороге к ателье на Старокисловской. Чужие светаки к ней не льнули, однако нервы отчего-то натянулись прям до предела: всё время казалось, что за ней следят, может, это такое последствие воздействия на светак медсестры? Может, но... вон тот парень, почему он так долго на неё смотрит? Светак вроде нормальный... ой! ой-ой! - Вера зарделась и выскочила из вагона метро, оставив парня внутри. Прямой контакт светаков обнаружил, что он просто хочет её как женщину и в красках представляет себе весь процесс! Блин! Вера заторопилась к выходу в город. Нет, решила она, хватит необязательных контактов, нельзя так нагло подсматривать за людьми, это жуть какая-то!..
* * *
Антон Шигорин ждал на улице, возле входа в ателье, прогуливаясь туда-сюда по тротуару. Вера сразу замедлила шаг, перебарывая оторопь от отсутствия светака у существа, внешне выглядевшего совершенно обычным человеком. Увидев девушку, он поспешил навстречу, схватил за руку и потащил в ателье - от неожиданности она стала вырываться, но хватка Антона была железной: он явно превосходил по силе любого здорового мужчину. Верин светак, вопреки данному минут двадцать назад обещанию поменьше вступать в контакты, дёрнулся, мучительно желая наслоиться на чужого собрата, но - увы! Собрата не существовало в принципе. "Как же я узнаю, что у него на уме?! - с ужасом подумала Вера, проносясь вместе с Антоном мимо приёмщицы, весьма удивлённой таким поведением главного закройщика. - И как баба с дедой могли быть уверены в его верности?.."
Они пробежали по короткому коридорчику в комнату с огромным столом, за которым, ковыряясь в целой куче разнообразных деталей одежды, сидела женщина средних лет, и нырнули в маленький кабинет. Марии Михайловны Вера не увидела - видно, сегодня была не её смена.
- Кто будет спрашивать, я ушёл! - на ходу бросил Шигорин. - Нет меня, Алина Георгиевна, и когда буду, вы не знаете, понятно?
- Понятно, - буркнула женщина, не отрываясь от своих выкроек.
Захлопнув за собой дверь, Антон нажал кнопку на ручке, запирая замок. Потом повернулся и, увидев Верино лицо, спросил:
- Ты чего?
- Чего?
- Такая напуганная. Клава же тебе всё объяснила: бояться надо вовсе не меня! Я - твой друг! - он прищурился, глядя в пространство позади неё.
"Светак изучает!" - догадалась Вера.
- А то, что силком тягал, так это для скорости! Очень уж опасно стало для тебя в городе. Нужна срочная - я бы даже сказал: наисрочнейшая! - маскировка.
Антон подошёл к шкафу возле дальней стены - он был плотно забит папками. Просунув руку меж тех, что стояли на второй полке сверху, Антон встал на цыпочки, нашаривая что-то на стене, пока не раздался тихий щелчок. "Неужели потайная комната?" - изумилась Вера, и тут же шкаф и правда отъехал в сторону, открыв узкую, запертую на замок дверь. Шигорин приложил к замку большой палец, и там так противно захрустело, что сразу представилось, как прямо из подушечки вылезает кость и проникает в скважину. Так ли это на самом деле - Вера предпочла не уточнять.
Антон отнял палец от замка и толкнул дверь - та распахнулась.
- Прошу, проходи! - пригласил он.
Гостья с опаской заглянула в открывшееся помещение. Там тоже стоял огромный длинный стол, нет, скорее тумба с прозрачной передней стенкой, за которой булькала какая-то мутная субстанция, то и дело отправляя к поверхности серии пузырьков. Сверху на тумбе лежал небольшой рулон то ли ткани, то ли толстой плёнки, рядом ножницы, иглы и ещё какие-то швейные штуки, названия которых Вера не знала.
В одном углу громоздились бочки и большие ящики, в другом - непонятная установка. На стенах висели полки: верхние заполняли лабораторная посуда и маленькие контейнеры, а на нижних лежали странного вида приспособления. Они были похожи на вылепленные из горячей стеклянной массы объёмные формы с наспех воткнутыми в них металлическими деталями, которые пустили разноцветные корни. Ветвясь, расходясь и переплетаясь, "корни" пронизывали "стекло" по всей толщине, создавая завораживающие глаз узоры.
- Обалдеть... - пробормотала Вера, заходя в комнату.
Она остановилась, глядя сквозь прозрачную стенку тумбы на то, чего не заметила из коридора: внутри сновали тёмные тени, словно плохо различимые в мутной жиже рыбы.
- Иди сюда, надо снять с тебя мерки, - сказал хозяин потайной... лаборатории?.. мастерской?
Вера вспомнила чёрное платье и попятилась:
- Какие ещё мерки?
- Для создания маскировки! - он снова схватил её за руку и потянул к установке: - Да не бойся ты, это не больно!
- Нет! - изо всех сил упиралась Вера. - Я не хочу!
- Ты что, дура?! - разозлился Антон. - Это всего лишь мерки! Пока они будут сниматься, мы сможем поговорить, просто нельзя терять времени, понимаешь? Тебя заметили, а в результате и меня тоже, я думаю, уже раскусили. Поэтому давай, пожалуйста, я Клаве обещал!
- А ты расскажешь мне про дедушку? Почему он так странно умер?
- Да, да, расскажу, только садись быстрее! Сначала мы должны запустить процесс.
- Ладно.
Вера уселась на сиденье, установленное среди разнообразных захватов, стараясь ничего не задеть.
- Сейчас! - Антон стал снимать с полок стеклянные формы и вставлять их в захваты - все они ловко защёлкивались вокруг, так что казалось, вокруг девушки вырастает гроздь разноцветных ягод неправильной формы. - Светотень подтяни к себе, будь добра, пусть тела твоего касается.
Только сейчас Вера обратила внимание, что её светак застрял возле прозрачной перегородки тумбы, переливаясь тёмно-фиолетовыми разводами. Обычно они появлялись, когда хозяйку одолевало предчувствие или она сталкивалась с чем-то потусторонним: призраком дедушки, например. Чем темнее был фиолетовый цвет, тем сильнее было проникновение за грань реальности. Что ж, спасибо нет красно-багровых переливов - предупреждения о вреде или опасности. Ещё хуже, когда выстреливает протуберанец с чернотой по краям, как было тогда у Василькова. "Господи, чего я сейчас об этом думаю?!" - одёрнула себя Вера, подтягивая светак к груди.
- Отлично, спасибо, - поблагодарил Антон.
Прикрутив последнюю "ягоду", он переместился к тумбе. Отмотав и отрезав от лежавшего на ней рулона здоровенный кусок, закройщик вернулся к установке и принялся ловко размещать его поверх и между "ягод", насаживая на торчавшие из них железки.