Выбрать главу

   Ох, и жутко Авдейке стало! Понял он, кто подрезал шнурочек черный. Кто хотел его, Авдейку, дайнам отдать, да сам попался. Не стерпел Фролушка, явился к захорону пораньше, но не сумел, видать, с дайном договориться по-честному. Триждырожденному можно ли верить! Вот и топчется у родной избы, а войти не смеет - не приглашен.

   - Авдейка! Авдейка! - прошелестело от двери. - Пусти, Авдеюшко. Пусти домой. Холодно...

   - Сгинь, нечистый! - крикнул Авдейка и оберег в ладошке покрепче сжал. А Мотенька снова зашипела.

   - Я чистый, я чистый, - хныкал Фролушка, стуча валенками о порог. Тень его билась о мерзлые доски. - Авдейка! Я домой хочу!

   - Поди прочь!

   - Опять цапаетесь? - раздалось с крыльца, и, получив увесистый пинок под зад, Фролушка влетел в избу. - Пшел в дом, пащенок!

   И закружилось, завертелось все, как во сне-кошмаре удушливом. Будто выше ростом стал Фролушка, будто начали сдвигаться оледеневшие бревенчатые стены, и сжимались, сжимались вокруг Авдейки, выпускать не желая.

   Странно и страшно цепенея, глядел Авдейка, как прыгает Фролушка за Мотенькой, круша ветхий потолок, как бьет крылами в пальцах дайновых коротких, бескровно белых, рыжий зверек... И раздирается, разрывается - надвое. Намертво. Навсегда.

   Не помня себя, ударился Авдейка о пол, заметался нетопырем быстрым по горнице, спаленкам, клетям. И, вылетая наконец в окошко чердачное, успел увидеть: падает на колени Лукич, послушно задирая седую косматую голову, подставляя изъеденную морщинами шею, и щерится Фролушка перекошенным личиком, слепо вращая дымными бельмами, раздувает ноздри, ищет дружка закадычного, ищет, ищет, ищет.

   ***

   Авдейка прятался в дупле. Трухлявое дерево было убито молнией, но кузнец отчего-то не стал его рубить. А кузнечиха навязала на обугленный ствол красных да белых ленточек и время от времени носила к дереву плошки с дымящейся кашей. Каша быстро холодела на морозе и покрывалась тонким ледком. Авдейка подглядывал из своего убежища, не придет ли кто ночью. Но каша оставалась нетронутой. По утрам кузнечиха, простоволосая, в одной рубахе, выскакивала к дереву и, найдя заледеневшую, а то и припорошенную снежком полную плошку, злилась и плакала.

   Постепенно слабеюший от голода Авдейка перекатывал во рту колючий цветочек-оберег и раздумывал о том, как бы попасть в дом. Но в одиночку с кузнечихой, а тем более с ее мужиком не справиться. Детей, стариков в доме нет, живность кузнец тоже не держал. Хоть бы пса завел или кошку. Искать же другой схрон Авдейка боялся. Деревня дальняя, незнакомая. Да и заперто все зимой, разве залезешь куда!

   И когда он решил уже в следующую ночь лететь обратно на тракт, к последнему захорону, пусть даже к дайну прямо в зубы - все равно, кузнечиха привела в самый полдень к дереву богинку. Авдейка ее признал сразу: увидал сонным глазом сквозь наведенный для человека морок и вздутый горшком печным живот, и длинные, до блеска расчесанные темные волосы. Кузнечиха про морок не ведала, называла богинку бабушкой Мариной, суетилась вокруг, а потом побежала щипать лучину на самовар.

   - Сам вылезешь али выманивать? - поинтересовалась богинка, задирая голову к дуплу.

   Обессиленный Авдейка расцепил коготки и свалился в подставленную ладонь. Мог бы, конечно, извернуться и укусить, да опасался оберег выронить.

   Потом бабушка Марина с кузнечихой гоняли чаи, а Авдейка затаился в богинкиной суме. От пронзительно манящего запаха человечьей крови кружилась голова, но солнце еще не село, и Авдейка пребывал в тягучей сонной истоме, словно качаясь на невидимых волнах, то опускаясь в черную глубь, то выныривая к обрывкам визгливых женских голосов:

   - ...а дайнов, говорят, в наших краях почти не осталось. Но если где и появится - всех опырей непременно изведет. А то и хуже: не высосет до смерти и тоже в дайна превратит...

   - ...простому человеку дайна увидеть не дано: слишком быстр опыриный вурдалак...

   - ...избушка древняя возле тракта за одну ночь выросла...

   - ...еще чайку...

   - ...а и на дайна свой опырь найдется - ниян. Ежели вурдалак собственной крови живой отведает, то...

   - ...выдумки все это...

   - ...под снегом...

   - ... и не бойся. Будет у тебя дитя. А дерево спилить надо.

   Суму несколько раз тряхнуло и вынесло на морозный воздух. Авдейка изо всех сил боролся с дремотой. Богинка доковыляла до леса и, скинув морочное обличье, стремительно заскользила по твердому насту. От долгого пути в раскачивающейся туда-сюда суме Авдейку окончательно сморило, и очнулся он от того, что кто-то сильно огрел его по затылку.

   - Посиди здесь, опырек, - услышал он богинкин голос. Испугался было, но тут же хихикнул про себя: глупая баба, не почуяв оберега, затворила Авдейку в обитую серебряным листом шкатулку.

   Ох, спасибо тебе, сестрица Мотенька, и после второй смерти своей выручаешь меня! Зашуршал крыльями, устраиваясь поудобнее: дай-ка солнышку опуститься, а там и увидим, чьи минуты злее... Супротив нияна ни у кого силы нету. Ведь их и на свете-то не бывает.

   2006