— Зачем же сразу разбиваться? — возразил Василий. — Спустимся к его стоянке вместе, а если не встретим или не найдем, тогда разделимся.
— Правильно, — поддержала его Жанна.
Остальные, молча согласившись, начали выбираться из-за стола.
На Виктора Степановича они наткнулись через двадцать минут. Он лежал прямо на тропе, лицом вниз, и Соня сразу поняла, что он мертв, — еще до того, как Василий склонился над телом и объявил, что оно холодное. Иеремия, растолкав всех, присел на корточки рядом с покойником и начал ощупывать его затылок.
— Что вы делаете? — голосом недоумевающей Снежной королевы спросила Марго.
Иеремия, не удостоив ее ответом, обратился к кому-то из присутствующих с предложением перевернуть тело.
— А это необходимо? — послышался осторожный вопрос Василия.
— Не глупите! Как, интересно, вы установите характер повреждений, если мы его не перевернем?
— А вы что, врач?
— Биолог. Но учился в меде, так что анатомическую практику имею.
— И что, можете установить причину смерти?
— Причину смерти вы и сами можете установить, если не слепой. Видите?
Тут Соня не выдержала и поспешно отвернулась.
— Простите, — смущенно пролепетала она. — Я просто… Мне нехорошо…
Вдруг у кого-то из стоящих позади затрещала включившаяся рация.
— Если вы закончили, оставьте тело на месте, — распорядился обезличенный помехами голос. — Мы сами о нем позаботимся. Не пугайтесь, если в ближайшие два часа увидите на острове посторонних. Это ненадолго. Роджер.
Судебное заседание
Жанна пристально вглядывалась в лица сидевших за столом. «Кто? Кто из них? Презрительно кривящий губы Иеремия? Закрытый, как устрица, Василий? Притихший и побледневший Джокер? Стреляющая глазами Мадонна, похожая на затаившегося зверька, хищного и любопытного? Натянутая, словно скованные льдом провода, Марго? Испуганная малышка Соня?»
Они играли в гляделки вот уже пятнадцать минут. Никто не решался нарушить молчание — то ли от потрясения и растерянности, то ли из нежелания привлекать к себе внимание, то ли из страха перед «судом», который мог закончиться вынесением смертного приговора любому из участников. Первой не выдержала Марго.
— Вы что же, так и собираетесь молчать? Я, между прочим, подписала договор, где сказано, что я обязуюсь соблюдать правила игры. А правила требуют, чтобы мы, обнаружив труп, устроили судебное разбирательство. Так чего тянуть? Василий, помнится, вы вчера предложили свой порядок ведения судебной процедуры. Сейчас все… — она запнулась, подумав, видимо, о Викторе Степановиче, — все, кто не выбыл из игры, на месте. Можно голосовать. Вы не повторите свои предложения?
Василий с видимой неохотой оторвался от созерцания прозрачной пирамидки, которую вертел в руках.
— Я предлагал выбрать спикера для обеспечения выполнения судебной процедуры. Под спикером подразумевается человек, который будет иметь право решать, кому и в каком порядке давать слово, когда объявлять голосование и тому подобное.
— Отлично! Выбираем спикера. Может быть, есть желающие? — Марго обвела присутствующих взглядом.
— Был один, да весь вышел, — мрачно пошутил Джокер. — Боюсь, его пример никого не вдохновил.
— Тогда я предлагаю Василия. Кто за? Прошу голосовать, — продолжала Марго.
— Мне кажется, я не очень гожусь…
— Раз, два, три, четыре, пять… Извините, Василий, но вы в подавляющем меньшинстве. Принимайте бразды правления.
Он устало провел ладонью по глазам, и этот жест на миг заставил Жанну пожалеть, что она подняла руку. С другой стороны, кому еще в этой компании можно доверить столь ответственное дело? Василий единственный производил впечатление человека, которого никогда не подводят нервы.
— Оʼкей, подчиняюсь большинству. Но мне понадобится диктофон. Случайно, его нет ни у кого при себе?
— У меня есть. — Марго достала из внутреннего кармана плоскую узкую коробочку, похожую на короткий пенал. — Вот вам диктофон. Он цифровой, память — четыре гига, очень чувствительный. Но мне хотелось бы забрать его после заседания. Он нужен мне для… — она запнулась и покраснела, — для работы. Обещаю, что не сотру вашу запись.
— Возражаю! — громко заявил Иеремия. — Диктофон должен храниться под замком. Любой, кто получит к нему доступ, сможет все стереть.
— Думаю, — вмешался Василий, — эту проблему несложно решить. После заседания мы сходим ко мне в лагерь, я перепишу стенограмму к себе на магнитофон и верну Марго ее инструмент. Если существует копия, попытки изменить запись теряют смысл. Есть возражения?