- Мы задержали всех мало-мальски подозрительных, но я почти уверен, что ни Цезаря, ни его подручных нет среди них. Нам нужна твоя помощь, детка!
Волоча за собой телефонный шнур, Кpyc подошел к бару, чтобы налить себе очередную тройную порцию живительного напитка. Услышав звон бокала, у его ног появилась Изабелл, заискивающе помахивая хвостиком.
- Иначе повторится история с Россом, Зотосом и злым духом! - рокотала телефонная трубка.
Внимательно отмеряя в мензурку две порции для Изабелл, Крус скорее констатировал, чем спросил:
- А вы хотите, чтобы повторилась история с Гаррасом?
- Не надо быть таким злопамятным, детка, - в басе Фоббса послышалась отеческая интонация. - Я запретил тебе заниматься делом Гарраса в твоих же интересах. Ты зашел тогда в слишком высокие сферы и, свалившись оттуда, сломал бы шею не только себе, но и мне.
С отеческой улыбкой Крус наблюдал, как Изабелл лакает свой ужин.
- Откуда у вас уверенность, что Цезарь и компания не причастны к этим высоким сферам?
Трубка помолчала, вероятно, такой поворот событий не был предусмотрен Фоббсом, затем загрохотала с новой силой:
- Я никогда ни в чем и ни в ком не уверен, детка! Даже в самом себе! Иначе меня бы не держали столько лет шефом апримской полиции!.. Цезарь или тот, кто выступает под этим именем, - убийца, мы должны найти его и посадить на электрический стул. А какие там сферы он представляет, меня не касается. По крайней мере, на данном этапе!.. Но по-моему, он просто маньяк, иначе зачем ему убирать без разбору лидеров всех мастей?.. Ты слушаешь меня, детка?
- Слушаю, - лениво протянул Крус.
- Но маньяк необычайной изобретательности, я бы сказал, гениальный маньяк. И ты найдешь его, детка. Если в ближайшие дни убийца не будет найден, наша песенка спета, детка!
Крус взглянул на стенные часы и понял, что пора спать.
- Извините, шеф, - бесстрастным голосом произнес детектив, - но я даже не знаю слов вашей песенки, и мне, право же, наплевать, будет ли она спета и если да, то в чьем исполнении. Кроме того, у меня болят зубы, шеф.
- Попадись ты мне сейчас, детка, я навсегда бы вылечил твои молочные зубки!
В трубке раздался треск, видимо, проломленного стола. С минуту слышалось лишь грозное сопение Фоббса.
За это время Крус, зажав трубку между щекой и плечом, выдвинул из стены две кровати - большую и маленькую. На последнюю тут же прыгнула Изабелл. Но Крус решительным жестом заставил ее спуститься и тщательно вытереть ноги о коврик.
- Ладно, - в голосе Фоббса слышалось глухое отчаяние. Значит, отказываешься помочь старику?
Укладываясь с телефоном в большую кровать, Крус спокойно ответил:
- Отнюдь... Я даже кое-что обдумал, пока вы своим изящным кулаком испытывали столешницу на прочность...
- Не тяни из меня жилы, детка! - взмолился Фоббс.
- Свяжитесь с телевидением, пусть "Камера обскура" предоставит вам видеозапись.
- Я уже распорядился, детка. Ведь "Камера обскура" является, так сказать, главным свидетелем обвинения...
- В равной степени и защиты, шеф. Возможно, и не только свидетелем...
- Ты на что-то намекаешь, детка?
- Как только получите видеозапись, тщательно изучите, является ли она идентичной первичному живому изображению.
- Что ты хочешь сказать, детка?
- Что копия всегда хуже оригинала, шеф, - Крус взглялул на притихшую Изабелл и перешел на шепот: - И еще я хочу пожелать вам покойной ночи. Изабелл только что уснула, а у вас такой голос... Знаете ведь, какой чуткий сон у малышки...
- Знаю, - обиженно проворчал Фоббс, - как у собаки.
Услышав последнее слово, детектив тоже обиделся и бросил на постель телефонную трубку, из которой еще продолжал доноситься рокот.
Крус склонился над Изабелл и поправил на ней одеяло. Сонная собачонка благодарно лизнула ему руку.
- Только без нежностей, - с напускной строгостью проговорил Крус. - Это расслабляет служителя абсолютного правосудия.
Изабелл угрожающе зарычала.
Крус одобрительно кивнул:
- Вот в таком духе. Покойной ночи, малышка.
Он поднял с постели трубку, не слушая, шепнул в нее:
- Я отключаюсь. Все!..
И, опустив ее на вилку, стал раздеваться.
Стенные часы пробили десять раз.
Перед тем, как уснуть, Крус еще раз прокрутил в памяти сцену убийства Бесса. У него было такое ощущение, что в видеозаписи чего-то не хватает, пропущен какой-то кадр, важный, если не решающий для будущего следствия. При мысли о следствии у Круса действительно заныл зуб мудрости... Стоп! Вот он, этот исчезнувший кадр! Представим его еще раз... Да, сомнения быть не могло, это он!..
Когда сразу же после убийства все устремились к трибуне, в левом верхнем углу экрана Крус заметил фигуру, бежавшую от трибуны. И именно этот кадр "Камера обскура" утаила при повторном показе...
Верный давней привычке - наводить перед сном порядок в своих дневных впечатлениях, - Крус попытался также вспомнить, кому принадлежит бархатный баритон, известивший его о "небольшом сюрпризе"... Кажется, он слышал его прежде, но где и когда? Нет, в фонотеке его памяти такового вроде бы не значилось, хотя, если хорошенько порыться в архивах подсознания... А почему, скажите на" милость, он должен там рыться?...
Супердетектив решительно повернулся на правый бок и моментально уснул. Он спал и видел белые сны, как простыни, на которых никто не спал...
Х
По безлюдному Априму деловито шныряли привидения и полицейские. Каждый был занят своим: привидения искали любителей мистики, полицейские - Мистикиса...
Из ротационной машины, как из рога изобилия, сыпались, накрывая друг друга, отпечатанные листы. Дежурный печатник выдернул наугад один из них. Это был нерезкий профиль Мистикиса, переснятый, судя по горизонтальным линиям, с телеэкрана. Левая часть лица скрывалась за поднятым воротником. Над снимком было набрано крупным шрифтом:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК
Под фотографией было помещено обращение полиции ко всем сознательным элементам Гураррского королевства, которые призывались к спокойствию, повышенной бдительности и к неукоснительному соблюдению закона и порядка. Заканчивалось обращение традиционной фразой о том, что лица, знающие о местонахождении преступника, должны незамедлительно заявить об этом в ближайший полицейский участок.
Печатник повертел головой и среди машин заметил своего напарника. Тот стоял в профиль и, вероятно, дремал, уткнувшись носом в поднятый воротник спецовки. На лице печатника появилось хищное выражение. Он стал подкрадываться к напарнику, ища сходство между ним и разыскиваемым преступником. Особенно были похожи поднятые воротники...
По пустынному переулку шла старушка. Заметив на освещенной уличным фонарем стене портрет Мистикиса, она остановилась, стала вглядываться.
- Руки! - послышалось из темноты.
Рядом со старушкой возникли две фигуры. Это был Абабас со своим помощником. Абабас поставил старуху к стенке, принялся обыскивать. Когда он дошел до подмышек, старуха нервно захихикала - боялась щекотки. Абабас повернул ее лицом в профиль и стал сравнивать с висевшим рядом портретом Мистикиса. Естественно, большого сходства не обнаружилось. Абабас вопросительно взглянул на помощника, тот отрицательно качнул головой. Рассвирепевший Абабас поднял старухе воротник и снова сравнил: увы, старуха упорно не желала походить на опасного преступника...
Напарник потянул Абабаса за рукав, тот обернулся: в конце переулка замаячила чья-то фигура.
Абабас пригрозил старухе кулаком и поспешил туда вслед за агентом.
Старуха опустила воротник и снова стала вчитываться в обращение.
- Ра-зыс-ки-ва-ет-ся, - по слогам разобрала старуха и всплеснула руками. - Батюшки, это ж Мистикис! Опять из госпиталя удрал, вот непутевый!