Алексей Притуляк
Ave, Maria
— Ух ты, настоящий боевой робот! — воскликнул Петер, враз забыв о том, что минуту назад плакал от смертельного ужаса под обломками. Ракета ударила где-то совсем неподалёку от их дома.
— Нет, мальчик, — отозвалась машина. — Я не боевой робот. Я робот-гувернантка.
— Но у тебя броня, — донёсся голос девочки из-под огромного листа железа, навалившегося на несколько бетонных блоков. Из темноты блеснули глаза Роузи.
— Я надела бронежилет, — ответила гувернантка с горделивой интонацией в слегка металлическом голосе. Судя по механическому тембру, модель была далеко не из последних.
— Скукота! — протянул Петер, пока робот ставила его на землю. И передразнил их с Роузи робота-гувернёра: «Дети, пора за уроки!.. Отвечай, Петер: чему равен угол отражения?»
Робот, которая в это время легко подняла и отбросила железный лист, покачала головой:
— Угол падения.
— Не всё ли одно, — пожал плечами Петер. — Они хоть как равны.
Где-то на недалёкой окраине полуразрушенного города прогремел ещё один взрыв. Шла война. Люди торопливо уничтожали других людей — им нужно было успеть до шести месяцев зимы, которые уже не за горами.
Робот наклонилась, легко подняла тяжеленный бетонный блок, перекрывший Роузи выход из-под обломков дома. Петер увидел серебристую пластину с маркировкой производителя там, где у настоящих людей пролегает поясница: «RG-1300H SW 4.7 — TryPix Quantify Co., 2138».
— Фи-и! — протянул он презрительно. — Да ты ещё третьего поколения! Довоенная даже. Рухлядь какая…
Робот извлекла из ниши семилетнюю Роузи, поставила её на обломок плиты, принялась осматривать содранную коленку девочки.
— Наш Фрэнк был девятого поколения! — значительно сказал Петер. И гордо добавил: — Он попал под бомбу четыре дня назад.
— А меня зовут Мария, — отозвалась гувернантка. И, обращаясь к Роузи: — Очень больно?
— Нет, — храбро покачала головой та. — Совсем не больно. Почти.
— Придётся нам идти к бабушке, — сказал Петер, деловито и по-взрослому хмуря брови. Всё-таки ему уже десять и он несёт ответственность за сестрёнку. Когда мама вернётся к разбитому дому, она сразу поймёт, куда ушли дети.
— Нет, — возразила робот, осторожно отряхивая платье Роузи. — Мы спустимся в убежище. Вы должны были сделать это сразу, когда начался обстрел.
— Ещё чего! — поморщился мальчик. И добавил сурово: — Давай ты не будешь командовать, старьё.
— Я несу за вас ответственность, — сказала Мария, поднимая Роузи на сгибе «локтя». И подставила Петеру второй сгиб: — Садись, мальчик.
— Я Петер, — поморщился тот. — А она — Роузи.
— Садись, Петер, — повторила робот.
— Ответственность… — недовольно проворчал мальчик, усаживаясь. — А кто тебя просит её нести? Я и сам могу.
— Обнимите меня за шею, дети.
В убежище они не попали, потому что дом, стоявший напротив, был разрушен и обломки его не позволяли подойти ко входу. Мария пошла к другому спуску, который находился на шестьдесят восьмой улице, но там вовсю хозяйничали мародёры — они громили магазины, не обращая внимания ни на разрывы снарядов, то и дело падавших на город, ни на шальные пули, которые поминутно убивали кого-нибудь из них. Одна такая пуля ударила Марию в «голень», заставив почти бегом убраться от греха подальше. Она не позволяла себе развить большую скорость, потому что на её руках сидели испуганные стрельбой дети, и уже при повороте на восемьдесят первую ещё одна пуля угодила ей в спину. К счастью, на ней был бронежилет, так что центр навигации, в который направлялся кусочек смерти, не был задет — стромболитовая пуля не причинила роботу никакого вреда.
— Надо идти к бабушке, — сказал Петер. Но посмотрев на юг, в сторону Саут-Энда, увидел, как поднимается над районом чёрный дым и, подгоняемый ветром, уползает за холмы, усевшиеся вдоль побережья реки. Этот дым намекал, что вряд ли стоит идти на юг. Да и бабушки наверняка не окажется дома — скорей всего, она тоже спустилась в убежище.
— Ты лучше повтори пока таблицу билогарифмов Шнайбека, Петер, — отозвалась Мария.
Роузи хохотнула и показала брату язык. Она отлично знала, что со всякими там логарифмами Петер не в ладах. Но откуда об этом проведала робот?
— Началось… — презрительно покривился мальчик. — Повтори, ответь, переведи… садись, два…
И покачал головой после минутной задумчивости:
— Ну ты и старьё! Сразу видно, что тебе под сотню лет. Шнайбека давно никто не учит. Максим Стрепетовский ещё в сто пятьдесят девятом опроверг его теорию поля. Любой третьеклассник это знает, что уж говорить про меня.
— Да?.. — недоверчиво посмотрела на него Мария. — Не обращай внимания, это я просто хотела тебя проверить.