Антракс только улыбался.
— Вот тут останься, а я осмотрюсь, — сообщил он, бросив мешок возле большого камня.
— Осмотришься? Зачем, если мы дальше пойдем? — спросила Лилайна, устраиваясь на камне.
— Затем, что ты скоро захочешь есть, — пояснил мужчина и, поставив посох у дерева, шагнул в лес, не дожидаясь ее реакции.
Лилайна проводила мужчину взглядом и стала спокойно раскладывать цветы у себя на коленях. Волнение, охватившее ее прежде, теперь исчезло.
Плести венки она действительно не умела, но решила просто переплетать цветы словно косу, позволяя цветам торчать в разные стороны. Это заняло у нее не очень много времени и распустив волосы она быстро короновала себя растрепанным разноцветным венком и подставила лицо порыву ветра.
— А ты хорошенькая, — сказал Антракс.
Удивившись его голосу, она обернулась. Он стоял у дерева в паре шагов от нее и внимательно наблюдал, как ветер бродил в ее волосах.
— Это ты так говоришь, что я красивая? — спросила женщина улыбаясь.
— Нет, я говорю, что ты хорошенькая, — с откровенным упрямством проговорил Антракс и шагнул к ней.
Его взгляд был настолько откровенным, что она, опуская глаза, поспешила сменить тему.
— Ты был прав, я уже проголодалась. У нас есть хоть что-нибудь?
Он не ответил, а просто поднял с земли мешок, развязал его, а потом, отломав ломать хлеба, подал ей.
— Только воды нет, — сразу предупредил он.
— Ну и ладно, — с наигранной веселостью, отозвалась Лилайна, принимая хлеб и сразу же кусая золотистую корочку.
Она была мягкой и пахла так, словно ее только что достали из печи, видимо этот хлеб был сделан ночью специально ради них. Она улыбнулась, глядя на луг.
— Это невыносимо, — внезапно заявил Антракс.
Схватив ее внезапно за талию, он оторвал ее от земли и шагнул в сторону. Женщина вскрикнула, роняя хлеб, и попыталась отбиться, но это была просто бесполезно. Как бы она не махала руками, сильный мужчина совершенно спокойно перебросил ее через левое плечо и шагнул от камня назад в траву.
— Антракс, прекрати! — кричала Лилайна, отчаянно дергая ногами и колотя ладонями ему в спину. — Пусти! Так нельзя!
— Почему это нельзя? — спросил эштарец, поставив ее назад на землю в нескольких метрах от камня.
— Потому! — возмущенно ответила она и попыталась шагнуть назад к лесу, но не смогла, потому что ее тут же дернули за руку, заставляя вернуться.
Он не дал ей больше возмущаться. Его правая рука, покрытая шрамами, скользнула по ее щеке к затылку и крепко сжала вьющиеся волосы. Тяжело дыша, он внимательно смотрел ей в глаза, словно этот взгляд мог заменить речь. Возможно, так оно и было, потому что миниатюрная женщина перестала вырываться, и сама потянулась к нему, позволяя его губам касаться собственных губ. Он, как всегда, был осторожен. Нежные прикосновения не торопились превращаться в откровенную страсть, но его рука медленно скользнула вверх по ее спине до самых лопаток и поползла медленно по позвоночнику вниз. Эта большая горячая рука, заставляла ее невольно выгибать спину, когда пальцы, миновав талию, скользнули ниже. Он отчетливо чувствовал каждую складку и каждый шов ее платья, под своей рукой, но не нашел и намека на наличия белья, откровенно и тяжело выдохнув ей в губы.
Это было слишком манящее открытие. То, что его жена расхаживала без белья во дворце, пряча ножки под тремя юбками было явление привычное, но любимый голый зад под тонким ситцем, лишал его всякой сдержанности.
Воспользовавшись моментом его слабости, Лилайна попыталась вырваться, но он с силой сжал ей бедро и привлек к себе, соскальзывая рукой с затылка ей на плечо.
— Если ты будешь убегать я порву это платье, а другого у тебя просто нет, — сообщил Антракс, вновь подхватывая ее и уверенно укладывая на в траву.
— Ну, Антракс, не надо, — тихо взмолилась Лилайна, тяжело дыша и покусывая губы.
Очевидность его возбуждения отзывалась в ней приятной теплотой, но она не могла допустить подобного вот так среди поля.
— Нас могут увидеть, — лепетала она, когда мужчина, нависший над ней, стал осыпать поцелуями ее шею.
— Кто нас может увидеть? — нехотя пробормотал он. — Кому мы вообще тут с тобой нужны?
Он совершенно не разделял ее волнения. Дорога была далеко, тропинка, ведущая к броду, которую он успел найти, полностью скрывалась за деревьями. И даже если они кого-то не заметят, разве есть в мире люди не знающие, что мужья делают со своими женами?
Он целовал ей шею, бродя руками по ее спине, животу и груди, сжимая ткань, сбившуюся в складки. Он чувствовал, что ее тело согласно с ним куда больше, чем она хотела это признавать. Спина прогибалась от каждого прикосновения. Грудь дразнила пальцы бусинами сосков, а тонкие ножки под платьем не сжимались, а напротив расступались, когда рука забредала на ее бедро.
Для него не было никакой разницы между кроватью и полем, важно было лишь, что это она, его женщина с пьянящим запахом.
Она же, чувствуя возбуждение, закрывая лицо руками из последних сил, попыталась его пнуть. Не разбираясь, толкнув его ногой, она с ужасом поняла, что он замер и вдруг отпустил ее. Испугавшись, что она ударила его по больной правой ноге, она спешно посмотрела на мужчину, сев в траве.
Он смотрел на нее, чуть отодвинувшись. На его лице не было и намека на боль, но смотрел он внимательно, можно даже сказать испытывающе.
— Кричать в замке ночью тебя не смущает и тот факт, что минимум сотня слуг вынуждена слышать твои сладкие крики — это нормально, а пустое поле — это слишком. Я правильно понимаю логику?
Покрываясь багровым пятнистым румянцем, Лилайна закрыла лицо руками, но продолжила смотреть на него через щели меж пальцев.
Сложно было отвечать на подобный вопрос, но он уже и не ждал ответа, вновь приблизившись к ней.
— Если вдруг кто-то появится, я просто его убью, — совершенно серьезно пообещал Антракс целуя ее в ухо.
Не давая ей опомниться, он вновь буквально уронил ее в траву, прижимая одной рукой к земле, а другой нежно скользнул по ноге под юбку. Скользнуть рукой по голой коже от коленки по бедру до самой косточки, а потом по ней назад к спине — это было отдельным удовольствием.
— Ты слишком хороша, — прошептал он ей на ухо. — Именно здесь, именно сейчас, понимаешь?
Она убрала руки от своего лица и, посмотрев на него, не ответила. Она понимала и ей льстило такое желание. Оно ей нравилось, ей всегда нравилось понимать, что он теряет от нее голову, пьянеет вдыхая запах ее волос. Она коснулась пальцами его горячих губ. Его глубокое дыхание было для нее признанием и, потому запуская руку в его черные волосы, она приподнималась, чтобы поцеловать его. Таким было ее согласие.
Движение его рук сразу переменились. Если раньше он дразнил ее, едва прикасаясь, то теперь он буквально управлял ей, скользя двумя руками по ее бедрам, поглаживая и сжимая ягодицы, а потом перебираясь руками на внутреннюю поверхность бедра и медленно, растягивая этот момент, поднимался пальцами выше.