Дверь резко отворилась, и в комнату вошел священник.
— Ваше преосвященство, — задыхаясь от быстрой ходьбы, сказал он. — Куратор призывает курию к порядку.
Галиен кивнул и повернулся к Аристе.
— Что скажете, милая? Вы поможете нам?
Принцесса остановившимся взглядом смотрела на свои руки. Мысли в голове путались: Эсрахаддон, Брага, Саули, таинственные заговоры, целебные снадобья. Один образ прочно укоренился в ее памяти: отец с бледным лицом, лежавший на окровавленном ложе. Ей потребовалось так много времени, чтобы заглушить эту боль, а теперь… «Неужели это Эсрахаддон убил его? — напряженно думала она. — А может быть, это сделали церковники?»
— Я не знаю, — с беспомощным видом пролепетала Ариста.
— Вы можете сказать нам, не связывался ли он с вами после побега?
— Я не видела Эсрахаддона и перестала получать от него вести еще до смерти отца.
— Вы ведь понимаете, — сказал архиепископ, — что в сложившихся обстоятельствах колдун скорее всего свяжется именно с вами, вот почему мы хотим, чтобы вы подумали о сотрудничестве с нами. Как посол Меленгара вы можете путешествовать по разным странам и королевствам, не вызывая подозрений. Вполне допускаю, что прямо сейчас вы не готовы выполнять подобные поручения, поэтому я не стану настаивать, но, пожалуйста, подумайте об этом. Церковь жестоко обошлась с вами. Я лишь прошу вас дать нам шанс искупить свою вину перед вами.
Ариста осушила свой бокал и медленно наклонила голову в знак согласия.
Сальдур еще долго смотрел на дверь после того, как она закрылась за Аристой.
— Думаете, она говорила правду? — спросил архиепископ, и его обычно мрачное лицо озарилось надеждой. — Она сопротивлялась изо всех сил.
— Скорее, злилась, но я думаю, она говорила правду.
Он никак не мог понять, на что рассчитывал Галиен, так рьяно настаивавший на этом разговоре. Неужели архиепископ и вправду надеялся, что Ариста примет их с распростертыми объятиями после того, как они признались в убийстве ее отца? С самого начала эта затея казалась ему такой же бессмысленной, как и отчаянные телодвижения человека, утопающего в зыбучих песках.
— Мы все сделали правильно, — без внутренней убежденности сказал архиепископ.
Сальдур машинально намотал на палец торчавшую из рукава нитку. Чего ему сейчас не хватало, так это глотка бренди, и он пожалел о том, что не прихватил с собой ту чудесную бутылку из запасов Бернис. Хотя к вину епископ всегда относился равнодушно, тем не менее гибель Браги он воспринимал как трагедию не в последнюю очередь из-за того, что прекратились поставки отличного бренди. Эрцгерцог, как никто другой, разбирался в достоинствах и недостатках этого напитка.
Галиен пристально посмотрел на задумавшегося епископа.
— Что-то вы притихли… — заметил он. — Разумеется, считаете, что я не прав. Вы ведь так и говорили? И очень ясно выразились во время нашей последней встречи. Вы следили за каждым ее шагом. Вы приставили к ней эту… Эту… — Старик махнул рукой в сторону двери, как будто это прояснило бы, что он имеет в виду. — Вы приставили к ней эту старую служанку, которая следит за каждым ее вздохом. Так ведь? Если бы Эсрахаддон связался с ней, мы бы об этом знали, зато никто больше не узнал бы. Но теперь… — Архиепископ всплеснул руками, изображая недовольство и пародируя при этом Сальдура.