Все эльфы чинно склонили головы, приветствуя своего государя. Император поднялся по небольшой каменной лестнице к трону. Пара гвардейцев встала по правую и левую руку от него, другие двое расположились у подножия лестницы, перекрывая все возможные подходы к царственной особе.
Император выглядел усталым. Вероятно, виной тому была череда бессонных ночей.
Политическая обстановка на континенте накалялась. Дело шло к большой войне. А тут еще проблемы в колониях: набеги пустынных народов, восстания туземцев, повальное пиратство и морской разбой. Тяжелым ударом стало нападение на караван Бенфорда и утрата Перло Марильи. В общем последние несколько недель выдались не из легких…
Однако вчера вечером его советники неожиданно принесли ему хорошую новость. Арондил Либенийский, командующий 23-й Лаореальской эскадрой, сумел отбить Перло Марилью у пиратов. Он писал Его Императорскому Величеству, что его эскадра взяла курс на столицу, и уже к утру он рассчитывает преподнести Государю вновь обретенный артефакт.
По этому поводу Император велел созвать Совет.
«Если этот Арондил действительно привезет с собой Перло Марилью, — думал он, — то я поставлю его губернатором Кефиникии, вместо провалившегося Фрэнка Бенфорда».
И вот час пришел. Эскадра Арондила вошла в порт Золотого города. Рон, не мешкая ни секунды, сразу же отправился в зал Совета. На его шее висел золотой кулон с запечатанной в нем кобальтовой жемчужиной.
У входа его встретил майордом и ближайший советник императора — Малиндур.
— Скорее! Вас уже ждут! — поторопил он Рона, и они вместе вошли в зал Совета.
— А вот и наш герой! — воскликнул Малиндур, когда хрустальные двери за их с Арондилом спинами захлопнулись.
Зал разразился бурными овациями. Рон мельком осмотрелся и нашел среди старейшин отца. Он сидел в окружении своих соратников, облаченных в темно-зеленые цвета дома Фаргус.
Отец сдержанно кивнул ему. На лице основателя дома Фаргус не дрогнул ни один мускул. Но Рон знал, что в глубине души папа им гордится.
— Ну что ж, — сказал император, когда аплодисменты стихли, — давайте, наконец, взглянем на артефакт!
— Да, конечно, Ваше Величество! — пролепетал Арондил. — Вот! — он раскрыл кулон и извлек из него жемчужину.
Зал выдохнул. Архимаг и королевский казначей поднялись со своих мест. Они подошли к Рону и забрали у него артефакт. Архимаг принялся читать заклинание, проявлявшее истинные свойства предмета.
Арондил затаил дыхание.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил Император.
— Э-э-э, — начал архимаг, — Боюсь это не Перло Марилья, Ваше Величество!
— Как!? — воскликнул Арондил.
— Это подделка, — добавил королевский казначей. — Очень искусная, но подделка!
В зале повисла напряженная тишина. Все ждали, что скажет Император. Но тот, не проронив ни слова, поднялся с трона и вышел из зала. Подождав с пол минуты, старейшины тоже стали расходиться.
— Это позор! — шепнул Арондилу отец, проходя мимо.
Это действительно был позор. Теперь о карьере губернатора можно было забыть.
«Хорошо, — думал Рон, — если ему хотя бы позволят остаться командующим эскадры, а то ведь и этого могут лишить».
— Ну что? Удалась тебе твоя маленькая авантюра? — раздался за спиной знакомый голос.
Арондил обернулся. Перед ним стоял Фрэнк Бенфорд.
— Что? — удивился Рон, — Ты уже возродился?
— Да, как видишь, — улыбнулся Фрэнк. — Пришлось отдать кучу денег жрецам, но результат не заставил себя долго ждать…
— Поздравляю.
— Знаешь, я бы мог сообщить Императору о твоем вероломном нападении на караван.
— Ну, так вперед! Что тебя держит? — огрызнулся Рон.
— Видишь ли, если я доложу о своих подозрениях, то начнется расследование. А результаты этого расследования могут ударить по нам обоим.
— Так чего ты хочешь?
— Нас обманули, Рон! Обвели вокруг пальца.
— Кто?
— Не знаю, — признался Бенфорд. — Но одно я знаю точно. Нам нужно действовать вместе. Только так мы сможем выбраться из этой задницы, благоухая, как симарийский цветок.
ГЛАВА XXII. ГЕРДА
Герда стояла на капитанском мостике, пристально всматриваясь в тонкую полоску горизонта. Свежий ветер дул в лицо, разбрасывая из стороны в сторону ее длинные темные пряди и заставляя глаза слезиться. Но эти временные неудобства Герда переносила с удовольствием. Ведь над головой трепетал и надувался большой бордовый парус, из-за чего корабль несся по волнам, подобно керинейской лани.