Нужный дом девушка увидела издалека. Он выбивался из общей картинки - точно такой же, в какой она входила утром: двухэтажный, красно-кирпичный, слишком ровный... и та же обшарпанная дверь. И шестерка на ней висит так же криво. Анна, не раздумывая, ткнула в нее пальцем, когда Эндрю обернулся и молча, кивком, спросил: 'Куда дальше?'
- Откройте, полиция! - он решительно забарабанил в дверь, а девушка невольно улыбнулась, любуясь его уверенностью, властностью.
Дверь открылась почти сразу. И Анна уже не удивилась, увидев всё ту же привратницу. Дама осмотрела Эндрю, его жетон полицейского, потом перевела взгляд на девушку. Лицо привратницы осталось безучастным, словно сюда каждый день в такую рань приходит полиция. Анна снова, как и вчерашним (Боже, неужели это было вчера?) утром протянула даме монету.
- Проходите, - привратница кивнула, рукой приглашая войти.
Комнату Анна тоже узнала, как и ее владелицу. И стол опять накрыт для чаепития. На три персоны.
- Присаживайтесь, сейчас выпьем чаю, - сказала хозяйка, а гости, как послушные куклы, сели за стол и сделали по глотку.
Эндрю поставил в протоколе число и размашисто расписался. Потом потянулся, разминая затекшую спину. Стоп! Он осмотрелся и с удивлением обнаружил себя сидящем на своем рабочем месте. 'Но ведь минуту назад я сидел и пил чай?' Мужчина посмотрел на часы - 3:59, и тут же цифры поменялись - 4:00. 'Примерно в это время мне пришел результат ДНК и я ушел за Лили, нет, - поправил он сам себя, - за Анной'. Эндрю проверил сообщения - нет, новых не поступало, а протокол выписан совсем на другое имя. Мужчина резко поднялся, и, не обращая внимания на недоуменные взгляды коллег, прошел к камерам. 'Так, вот три девицы, которые вчера попали под облаву, но Анны нет'.
- Где новенькая? Как ее - Лили? - рявкнул он в камеру.
Но девицы лишь одарили его равнодушным взглядом. Тогда Эндрю почти бегом вышел на улицу. 'Как называлась та улица, куда мы ходили?' Впрочем, название было не так важно, ноги сами несли по нужному адресу. Но и тут его ждало разочарование - на месте того самого дома оказались развалины. Эндрю удивленно осматривался, когда вдруг заметил, как на мостовой что-то блеснуло. Подняв находку, мужчина с изумлением узнал в ней ту самую монету, которой он расплатился с Лили за работу там, на станции. Он специально выбрал старую, истертую, самого мелкого номинала, чтобы унизить девушку. И вот монетка к нему вернулась. Сунув находку в карман, Эндрю вернулся на работу и, порывшись в архивах, выяснил, что дом за номером шесть по Дак авеню разрушили еще десять лет назад.
Анна проснулась от легкого покалывания в руках. Обнаружив себя спящей на рабочем месте на сложенных на столе руках, девушка удивленно осмотрелась. Это действительно ее рабочее место - вон кактус, который она принесла из дома. И одежда на ней... обычная. Анна вскочила в поисках сумки, а обнаружив ее висящей на стуле, лихорадочно обыскала, а потом и вовсе вывалила содержимое на стол. Монеты не было. 'Значит, я ее все же отдала? Но... станция, полицейский участок, странный город? Все сон?' - мысли перескакивали с одного на другое. 'Но тело точно знает, что чувствовало, а оно кажется удовлетворенным, со слегка ноющими натруженными мышцами'. Анна с трудом дождалась конца рабочего дня, то и дело возвращаясь к произошедшему. А после села в такси и назвала адрес: Темная улица, дом шесть. Приехав на место, девушка увидела детскую площадку между домами четыре и восемь.
В глубине души надеясь, что дом за номером шесть где-то здесь, Анна подошла к сидящим на скамейке бабушкам. Кто, как не они, могут что-то знать? Но их сведения не прояснили картины - одна говорила, что дом номер шесть давно снесли, другая, что его никогда тут и не было, но общим было одно - такого дома здесь нет.
Разочарованная девушка вернулась домой. Шло время, наполненные работой дни были похожи один на другой, и уже скоро Анна вернулась к обычной жизни. Наполненные городской суетой будни не оставляли времени на воспоминания, но ночью ее преследовали сны. И только в них она могла увидеть Эндрю. Вернуться туда, на станцию... Иногда девушка специально приходила на вокзал, садилась на скамейку, закрывала глаза, дышала ароматами станции. И надеялась, что когда откроет глаза - снова окажется там... Хотя, где это там, совершенно не представляла.
Наверное, именно потому, что надоело помнить, или чтобы "клин клином вышибить", Анна согласилась на свидание вслепую.