Не скажу, что мы все делали правильно - дров мы на своем веку наломали немало. Однако мы старались, как могли, защищать интересы людей и всегда были приверженцами честной политики. И вот, пожалуйста, символ нашей партии. Честный малый par excellence <В полном смысле слова (фр.).>, оказался отъявленным негодяем.
У сэра Джорджа вырвался очередной стон.
- Вы сами ничего не знали о его махинациях? - прямо спросил его Пуаро.
По усталому лицу опять скользнула улыбка.
- Можете мне не верить, мосье Пуаро, но я, как и все прочие, был введен в заблуждение. Все удивлялся, почему моя жена с такой прохладцей относится к своему отцу. Теперь-то я понял... Она просто знала, что он собой представляет. Когда правда начала выходить наружу, - добавил он, помолчав, - я был в ужасе и никак не мог поверить... Мы настояли на отставке моего тестя по состоянию здоровья и принялись разгребать всю эту грязь.
- Чистить Авгиевы конюшни! - простонал сэр Джордж.
Пуаро встрепенулся.
- Боюсь, что нам теперь не выпутаться, - признал Эдвард Ферриер. - Как только факты станут достоянием общественности, разразится скандал. Правительство - в отставку, потом выборы, а к власти, по всей видимости, вернется Эверхард со своей партией. Ну, а его стиль вы знаете.
- Провокатор! Настоящий провокатор! - выпалил сэр Джордж.
- Эверхард - человек способный, - раздумчиво произнес Эдвард Ферриер, - но при этом безрассудный, воинственный и совершенно бестактный. Сторонники его безынициативны и крайне нерешительны, так что все сведется к диктатуре.
Пуаро кивнул.
- Если бы все это можно было замять... - заныл сэр Джордж.
Премьер медленно покачал головой, признавая свое бессилие.
- Вы считаете, что замять это невозможно? - спросил Пуаро.
- На мой взгляд, дело это слишком скандальное и слишком многие о нем знают, чтобы его можно было замять. Короче говоря, у нас только два пути: либо Применить силу, либо прибегнуть к подкупу, но я не думаю, что это реально. Министр внутренних дел помянул только что Авгиевы конюшни. Чтобы их почистить, понадобилась мощь нескольких рек. Боюсь, что для решения наших проблем тоже потребуется нечто сверхординарное...
- Собственно говоря, вам нужен Геракл, - уточнил Пуаро, с удовлетворенным видом кивая головой. - Меня, если вы помните, зовут Эркюлем, - добавил он после выразительной паузы.
- Вы в состоянии совершать подобные чудеса, мосье Пуаро? - спросил Эдвард Ферриер.
- Но ведь за этим вы меня и пригласили?
- В общем, да.., я отдавал себе отчет в том, что спасти нас может только самое что ни на есть фантастическое и нетривиальное решение. Но, быть может, мосье Пуаро, - помолчав, продолжал Ферриер, - вы полагаете, что Джон Хэмметт заслуживает разоблачения? Раз он был проходимцем, легенду о честном малом Джоне Хэмметте следует развеять во что бы то ни стало. В самом деле, можно ли построить хороший дом на кривом фундаменте? Но - хочу попытаться. Любой политик жаждет власти, - добавил он с горькой усмешкой, и, как всегда, из самых высоких побуждений.
Пуаро поднялся с места.
- Мосье, - сказал он, - я долго работал в полиции и знаю, что собой представляют политики... Будь Джон Хэмметт у власти, я ради него и пальцем бы не шевельнул. Но что касается вас... Я слышал от одного блистательного ученого, и при этом мудрейшего человека, что вы - человек надежный. Я постараюсь вам помочь.
Поклонившись, он вышел из кабинета.
- Надо же, какая наглость... - взорвался сэр Джордж.
- Это был комплимент, - улыбнулся Ферриер.
На лестнице Пуаро остановила высокая светловолосая женщина.
- Зайдите, пожалуйста, ко мне в гостиную, мосье Пуаро, - сказала она.
Поклонившись, Пуаро последовал за ней.
Хозяйка дома прикрыла дверь, пригласила Пуаро сесть и предложила ему сигарету. Усевшись напротив, она ровным голосом произнесла:
- Вы только что виделись с моим мужем, и он рассказал вам.., о моем отце.
Пуаро внимательно смотрел на собеседницу. Перед ним сидела стройная, все еще красивая женщина, в которой чувствовались ум и сильный характер. Миссис Ферриер была известной личностью. Как жена премьер-министра она всегда была на виду, а то, что она была дочерью Хэмметта, только добавляло ей популярности. Дагмар Ферриер была воплощением идеальной англичанки.
Она была преданной женой, любящей матерью и разделяла мужнин вкус к сельской жизни. Ее интересы были сосредоточены именно на тех сферах, которые общественное мнение склонно было отдавать на откуп женщинам.
Одевалась она хорошо, но без малейшего намека на экстравагантность. Много времени и сил она уделяла благотворительности и всячески старалась облегчить жизнь женам безработных, предложив целый ряд специальных проектов. Страна обожала Дагмар Ферриер, и она справедливо считалась главным козырем Народной партии.
- Вы, мадам, должно быть, очень встревожены, - сказал наконец Пуаро.
- Еще бы... Не могу описать как... Уже много лет я со страхом ждала чего-то подобного...
- Вы не знали, что творилось на самом деле? - спросил Пуаро.
- Нет, не имела ни малейшего представления. Я знала только, что мой отец - не тот человек, каким его считают. Я с детства поняла, что он.., совсем другой... А теперь из-за женитьбы на мне, - сказала она горько, Эдвард всего лишится.
- Есть ли у вас враги, мадам? - мягко спросил Пуаро.
Она удивленно подняла на него глаза.
- Враги? Не думаю.
- А по-моему, есть... - задумчиво произнес Пуаро. - Хватит ли у вас храбрости, мадам? Против вашего мужа, да и против вас, ведется настоящая война. Вы должны быть готовы к обороне.
- Речь не обо мне, - воскликнула миссис Ферриер. - Главное - это Эдвард!
- Все взаимосвязано, - сказал Пуаро. - Не забывайте, мадам, вы - как жена Цезаря <Имеется в виду пословица "Жена Цезаря должна быть выше подозрений". Эту фразу приписывают римскому политическому деятелю, полководцу и писателю Гаю Юлию Цезарю (100-44 до н.э.), которую он якобы произнес, разводясь с женой Помпеей, замешанной в скандале.>.
Краска отхлынула от ее щек. Наклонившись вперед, Дагмар Ферриер сказала:
- Что, собственно, вы имеете в виду?
2
Перси Перри, издатель "Рентгеновского луча", маленький человечек с острыми чертами лица, сидел за столом и курил.
- Ох и подложим же мы им свинью, - промурлыкал он масленым голосом, я не я буду. Ох, что тут начнется!
- Вы не боитесь? - с тревогой спросил его заместитель, тощий молодой человек в очках.
- Чего, демонстрации силы? Куда им. Кишка тонка.
Впрочем, это им не поможет. Все документы раскиданы по разным местам и здесь, и в Америке, и на материке.
- Да, здорово они влипли, - не отступал заместитель. - Но ведь что-то они должны попытаться предпринять?
- Пришлют кого-нибудь поговорить по-хорошему...
Раздался звонок. Перри снял трубку.
- Кто, говорите? Ладно, давайте его сюда.
Положив трубку, он ухмыльнулся.
- Они наняли этого бельгийского фата. Сейчас он будет здесь. Попробует выяснить, нельзя ли все уладить полюбовно.
Вошел парадно одетый Эркюль Пуаро с белой камелией в петлице.
- Рад вас видеть, мосье Пуаро. На скачки в Аскот, в королевскую ложу? - съязвил Перри. - Нет? Значит, я ошибся.
- Польщен произведенным на вас впечатлением, - парировал Пуаро. Всегда следует хорошо выглядеть, особенно, - тут он окинул взглядом острую мордочку и непрезентабельный костюм Перри, - если не слишком щедро одарен природой.
- Насчет чего вы хотели со мной поговорить? - спросил разом поскучневший Перри.
Пуаро одарил его сияющей улыбкой:
- Насчет шантажа.
- Какого еще шантажа?
- До меня тут дошло - слухом земля полнится, - что бывали случаи, когда вы собирались опубликовать в вашей газетенке дискредитирующие некоторых лиц сведения. Но вскоре ваш банковский счет пополнялся кругленькой суммой, и сведения оставались неопубликованными.
Чрезвычайно довольный собой, Пуаро откинулся на спинку стула.
- Вы отдаете себе отчет в том, что ваше заявление попахивает клеветой?
- Уверен, что это не так, - усмехнулся Пуаро.