— Вот Эверхард этого бы не сделал. Он — человек старой закваски.
— Да не верю я, что Джон Хаммет был тем, кем его сейчас считают. Не верю я этим газетам.
— Жена Ферьера — его дочь. Вы видели, что пишут о ней?
Они смотрели и перелистывали зачитанный и замусоленный экземпляр еженедельника «Экс-рей ньюс», где в одной заметке говорилось:
Некая леди, занимающая весьма высокое положение в обществе, была на днях замечена в странной компании с сутенером. О, Дагмар, Дагмар! Куда ты катишься?
— Все это вранье, — сказал чей-то голос. — Миссис Ферьер не похожа на таких особ. Сутенер? Не может этого быть.
— Ну, положим, — возразил другой голос, — от женщин можно всего ожидать. Они могут такое преподнести…
Разговоры продолжались.
— Но, моя дорогая, это абсолютная правда. Мне подробно рассказала Ноэми, ей — Поль, а ему, по секрету, — сам Энди. Она совершенно развращенная особа.
— Да она всегда была ужасно неряшливо и вульгарно одета, когда открывала благотворительные базары.
— Одно притворство, дорогая, да и только. Говорят, что она нимфоманка[4]. Об этом написано в «Экс-рей ньюс». Они не прямо об этом пишут, но нужно уметь читать между строк. Удивляюсь только, откуда у них такие сведения.
— А что ты думаешь об этой стороне политического скандала? Говорят, что ее отец запустил руку, и довольно глубоко, в партийную казну.
Разговоры продолжались.
— Мне это так не нравится, миссис Роджерс. Я хочу сказать, что всегда считала миссис Ферьер приятной женщиной.
— Как вы думаете, неужели все то, что написано в газетах, правда?
— Не думаю. Она открывала в июне один благотворительный базар в Пелчестере, была давка, и я оказалась недалеко от нее. Она улыбалась, такой я ее и запомнила. Приятная женщина.
— Да, все это так, но ведь вы знаете, что дыма без огня не бывает.
— Конечно, это все правда. Господи, Боже мой, никому нельзя верить на этом свете.
— Эти нападки на мою жену выводят меня из себя, — сказал Эдвард Ферьер. Его лицо было бледным и измученным. — Это клевета, все клевета. Я подам на них в суд.
— Я вам не советую этого делать, господин премьер-министр, — спокойно сказал Пуаро.
— Но этот проклятый поток лжи необходимо пресечь, — кипятился премьер.
— Вы уверены, что это ложь? — улыбаясь, спросил Пуаро.
— Черт возьми, — взорвался Ферьер, — конечно же уверен!
— А что говорит по этому поводу ваша жена? — спросил Пуаро.
Вопрос Пуаро застал Ферьера врасплох.
— Она говорит, что не следует обращать внимания на эти сплетни… — сказал премьер. — Но я не могу молчать… когда все об этом говорят.
— Да, — согласился Пуаро, — об этом все говорят.
Вскоре во всех газетах появилось сообщение:
Миссис Ферьер после небольшого нервного потрясения уехала по совету врачей на лечение в Шотландию.
Предположения, слухи, домыслы о том, что миссис Ферьер уехала не в Шотландию — она якобы и не собиралась туда ехать, — носились в воздухе.
Сплетни, скандальные истории из тех мест, которые она недавно посетила.
И снова разговоры.
— Говорю вам, Энди видел ее. Видел в таком ужасном месте. Она была то ли пьяная, то ли перебравшая дозу наркотиков, и с этим аргентинским сутенером Рамоном… Вы поняли…
И опять слухи.
— Миссис Ферьер уехала с аргентинским танцовщиком. Ее видели в Париже, она курила марихуану. Да она все эти годы постоянно принимала наркотики, а пила как сапожник.
Постепенно сердца добропорядочных англичан, которые сначала никому и ничему не верили, ожесточились против миссис Ферьер. Всем казалось, что в этом что-то есть. Такая распутная, наглая женщина не может быть женой премьер-министра.
Потом появились фотоснимки.
Миссис Ферьер, сфотографированная в ночном клубе в Париже, лежит на коленях у темноволосого смуглого брюнета, правой рукой она обнимает его за шею.
Другой снимок: миссис Ферьер лежит полуобнаженная на пляже, голова ее покоится на плече у сутенера. Под фотографиями подпись: «Миссис Ферьер развлекается».
А вскоре в суде слушалось дело о клевете, возбужденное против еженедельника «Экс-рей ньюс».
Процесс открылся речью королевского адвоката сэра Мортимера Инглвуда. Его речь дышала негодованием. Он возмущался теми, кто своей мишенью в позорном заговоре избрал достойнейшую женщину, жену премьер-министра страны, миссис Дагмар Ферьер.