— Ну что, берешь?
— Взять — пожалуй, возьму, — ответил Андрей, — но покупать не буду.
Цыганка попыталась вырвать у него свою драгоценность, но Андрей перехватил ее руку. И, прежде чем она успела завизжать на весь рынок, тихо сказал:
— Попробуешь кричать — пришибу.
Она посмотрела ему в глаза, и ее лицо посерело. Он сдвинул рукав на ее предплечье, обнажив обычный синий узор. Поднес к нему свою «паутину».
— Где ты взяла Слезу?
Тетка прошипела что-то невнятное, но он уже уловил нужный образ. Она не знала, как смолу привозят в Москву. А тот шарик, что сейчас достался Андрею, цыганята притащили позавчера — выудили из кармана у поддатого мужика в дорогом костюме.
— Толку от тебя никакого, — пожаловался Андрей.
— Ты страшный человек, — с ненавистью процедила цыганка. — Идти тебе по мертвой дороге…
— Гадание я не заказывал. Все, свободна. Вали отсюда.
Она моментально затерялась в толпе, а он пошел наугад, разглядывая прилавки. Рынок галдел. Торговцы перекрикивались резкими голосами, а из каждой второй палатки доносились позывные «Русского радио». Тщедушный вьетнамец с натугой толкал тележку, на которой были навалены огромные тюки в несколько штабелей. Остро запахло кожей, и Андрей попал в закуток, завешанный куртками и дубленками. Еле отбился от экспрессивных кавказцев, которые, вращая глазами, требовали примерить и обещали грандиозную скидку. Забрался в обувные ряды, кое-как нашел дорогу обратно. Полюбовался шубами, коврами и рулонами тканей. Зачем-то сунулся в павильон с мягкими игрушками. Котики, собачки и зайчики были таких расцветок, что возникала мысль о радиоактивных осадках. Некоторые зверушки вообще не поддавались опознаванию. В углу сидело бочкообразное существо размером со взрослого человека — у него было нечто, похожее на рога, и богатая черно-желтая шкура. Андрей прочел подсказку на ценнике: «Пчелка Майя».
Он вышел из магазина и подумал, что нужно спросить дорогу — иначе можно блуждать до вечера. За спиной раздалось: «Горячий чай, кофе!» Андрей почувствовал голод, но решил, что отвлекаться не будет. Посмотрел на часы — без двух минут два.
И в тот же миг восприятие изменилось.
Андрей затруднился бы описать свои ощущения — подходящих слов для этого не было. Казалось, он шагнул сквозь невидимую бесплотную стену — или стена сама надвинулась на него, так что он очутился в огромной колбе, где воздух становится осязаемым и обретает легкий сероватый оттенок. Андрей сообразил, что нечто похожее он испытывал при погружении в тусклый мир. Только сейчас все было наоборот — тусклый мир сам прорвался на московские улицы.
Где-то вверху, за тучами луна соприкоснулась с солнечным диском.
В городе начиналось затмение.
Он припомнил, что максимальная фаза наступит через час с лишним. Это время следовало использовать с толком. Андрей огляделся по сторонам и сразу понял, куда ему направляться. Торговый ряд, где продавалась дешевая бижутерия, отыскался через минуту. И почти сразу на одном из прилавков вспыхнула знакомая искорка. По идее, Горючие Слезы днем не светились, но сейчас их разбудила лунная тень, которая наползала на город. Андрей подошел ближе и протянул руку. Искорка замерцала сильнее. Продавец — мордатый мужик в рубахе навыпуск — удивленно разинул рот.
Андрей, не тратя время на лишние разговоры, продемонстрировал свой узор. Линии на руке меняли оттенки настолько быстро, что казалось, будто они змеятся. Андрею было понятно, что «паутина» реагирует на затмение, но торговец был сражен окончательно.
— Давай по-быстрому, я спешу. Кто тебе товар поставляет?
Мужик сглотнул и ответил:
— Мне дружбан привозит. Он в Эксклав мотается регулярно.
Видно было, что он не врет.
— На чем мотается?
— На микроавтобусе, вроде.
— Откуда отправляются?
— С автовокзала.
— Где это?
— На Щелчке.
— Яснее говори, я не местный. Адрес, метро какое?
— Щелковское шоссе. Метро — последняя остановка на синей ветке.
— По каким дням они уезжают?
— Я не знаю. Не знаю, правда!
— Вижу, — сказал Андрей.
Он был уверен, что отправление не пропустит. Сегодня его день, а значит — все один к одному. Немного странно, правда, что контрабандисты выбрали такое людное место. Они, по идее, должны встречаться где-нибудь в глухом переулке, подальше от чужих глаз. Или наоборот, хотят в толпе затеряться? По принципу — лист надо прятать среди таких же листьев, в лесу? А почему на востоке города собираются, если ехать на запад? Тоже загадка. Ладно, там разберемся.
Он быстро добежал до метро и уже через пятнадцать минут пересел на синюю ветку. Под землей влияние лунной тени не ощущалось, узор на руке пришел в спокойное состояние, и Андрей на какое-то время почти поверил, что он нормальный человек, как все остальные. Может, он даже настоящий москвич, едет мимо Кремля по своим делам, и для него это — тьфу, привычное дело.
Вагон покачивался, колеса мерно стучали, и Андрею хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Чтобы просто стоять, отрешенно глядя в темноту за окном, и не вспоминать о мумиях, черных ведьмах и цыганских проклятьях. Его попутчикам хорошо — они скоро выйдут на своих остановках и отправятся по домам, где их наверняка кто-то ждет. И только он, Андрей, должен искать каких-то мутных контрабандистов, чтобы уехать с ними неизвестно куда.
— Станция Измайловский парк, — оповестила дикторша. — Следующая — Измайловская.
Молодцы, подумал Андрей, с фантазией имена подбирали. Долго, наверно, мучились…
Свет в вагоне вдруг изменился, и Андрей даже вздрогнул от неожиданности. Он не сразу сообразил, что поезд всего лишь выехал из туннеля на открытый участок. Узор на руке ожил и снова начал пульсировать. Покалывание было приятным — казалось, лунная тень щекочет кожу сквозь ткань рубашки. Андрей прикинул, что, судя по времени, солнечный диск закрылся уже на треть. Впрочем, для обычного зрения разница было почти незаметна. Ну, разве что, могло показаться, что тучи сгущаются слишком плотно.
Поезд метро, который сейчас превратился в обычную электричку, с лязгом катился по эстакаде. Справа был лесопарк с мелким пересохшим оврагом. Слева показалось депо — длинный мрачноватый ангар и пустые вагоны, забытые на запасных колеях. Потом потянулись автомобильные гаражи, стоящие друг к другу настолько плотно, что сверху напоминали стадо баранов. На одной из крыш сидели подростки с пивом. Дальше была дорога, а за ней — пятиэтажки-хрущевки. Можно было подумать, что поезд заплутал в лабиринте и, вместо Москвы, выскочил в провинциальный райцентр.
Ну, что ж, подумал Андрей, тем лучше — не так жалко будет отсюда сваливать.
Поезд опять втянулся в туннель, и минут через пять уже прибыл на конечную станцию. Выйдя из-под земли, Андрей оказался на перекрестке. Одна из улиц, судя по всему, и была тем самым шоссе — машины перли непрерывным потоком. Троллейбусы испуганно цеплялись за провода. Мелькнул автобус с интригующим описанием городского маршрута: м. Щелковская — 2-й Московский крематорий.
Андрей обратил внимание, что шоссе на этом участке проходит точно с запада на восток, отклоняясь буквально на пару градусов. При этом на западе, как обычно, торчала башня-скелет, невидимая для обычных людей. И сейчас возникало полное впечатление, что дорога упирается прямо в эту громаду.
Он решил считать это знаком. Потом напомнил себе, что сейчас некогда отвлекаться на абстрактные рассуждения, и быстро огляделся по сторонам. Автовокзал Андрей узнал стразу — приземистое серое здание и куча ларьков вокруг. Водители, зазывая клиентов, подходили прямо к метро:
— На Рославль через Десногорск!
— Кинешма, Вичуга!
— Нижний Новгород, Вязники, Гороховец!
— На Киржач!
Андрей догадался, что это населенные пункты, хотя из всех перечисленных ему был знаком, разве что, Нижний Новгород. Жаль, что поездку в Эксклав никто подобным способом не объявит. Насколько бы проще было…