Осторожно поднимаюсь по лестнице. Слышу неясные голоса. Ага, похоже, не зря зашел. Рискну предположить — хозяева отослали прислугу, чтобы в тишине заняться чем-нибудь интересным. Чем конкретно — сейчас узнаем.
Подхожу к двери, за которой что-то бубнят. Чувствуя себя актером из водевиля, наклоняюсь к замочной скважине.
Ого, да тут есть, на что посмотреть. В комнате собрались знатные дамы, пять… нет, шесть человек. Замысловатые прически, пышные платья. Поскольку ставни закрыты, горит светильник. Тоже, естественно, не дешевый, с алхимическим камнем. Дамы расселись на креслах и мягких стульях — но не в кружок, а, скорее, как студенты на лекции. Все глядят в одну сторону. Что они там увидели, я не знаю — обзор через скважину, к сожалению, не идеален.
Одна из дам поправляет прическу, словно смотрится в зеркало.
Меня прошибает холодный пот.
Зеркало!
Первое побуждение — выбить дверь, но мне удается себя сдержать. Сейчас мне представляется шанс узнать, как действуют проклятые артефакты. И я, как ни цинично это звучит, не собираюсь упускать такую возможность. Этих куриц, конечно, жалко, но что поделать…
— Все готовы? — спрашивает одна из присутствующих — наверно, хозяйка дома.
Ее подруги кивают и переглядываются. Похоже, им страшновато. Хозяйка подходит к лампе и гасит свет. Комната погружается в темноту. С минуту все сидят тихо, потом кто-то испуганно ахает.
На лица женщин ложатся бледные лиловые отсветы.
Они смотрят, не отрываясь, глаза у всех широко раскрыты. Мерцание усиливается. Все это, действительно, выглядит жутковато — словно покойники собрались перед камином, где разгорается мертвое холодное пламя.
Повинуясь внезапному импульсу, я крепко зажмуриваю глаза, но даже свозь веки чувствую ярчайшую вспышку. Выждав пару мгновений, снова приникаю к замочной скважине. В комнате — ни души, сиротливо стоят пустые кресла и стулья.
Вскакиваю и бью ногой в дверь. Хлипкий замок вылетает с жалобным хрустом. Врываюсь в комнату. Лиловые блики на поверхности зеркала затухают. Подействует ли на меня эта сила? Надо рискнуть.
Хватаю свой амулет, сжимаю его в ладони. Сажусь перед своим отражением. Всматриваюсь до боли в глазах. И, наконец, замечаю, как в зазеркалье начинает что-то происходить. Изображение расплывается, словно дождь смывает свежие краски на полотне. И через полминуты я смотрю уже в совершенно другую комнату, а на месте моего двойника сидит знакомая женщина с темными волосами.
Черноликая.
Подтверждаются мои худшие опасения.
Думай, думай, авгур! Решайся…
Она тоже видит меня и, похоже, удивлена не меньше:
— Ты? Как ты там оказался?
— Решил проведать, — стараюсь, чтобы мой голос звучал небрежно, — соскучился со вчерашнего дня.
Ее глаза сужаются, и я всерьез опасаюсь, что она сейчас зашипит как кошка и прямо сквозь зеркало схватит меня за горло. Но, похоже, таких высот они еще не достигли. Что ж, и на том спасибо…
— Значит, соскучился? — она уже улыбается. Поняла, что правила изменились, но все равно готова играть. Такой уж характер. — Ну, что же, можешь заехать в гости.
— С удовольствием, — говорю светским тоном. — Адрес подскажешь?
Она называет улицу и даже объясняет, как туда ехать. Оказывается, это недалеко. Еще один особняк в квартале для местной знати. Да, черноликие умеют устраиваться с комфортом.
Выхожу через черный ход в переулок. Зову скакуна особым сигналом. Зверь прибегает, довольно скалясь. От него почему-то воняет рыбой, а на морде блестят чешуйки. Не знаю, чем он занимался в последние пятнадцать минут, но это время явно не пропало для него даром. Скакуны — неприхотливые твари. Строго говоря, их вообще можно не кормить — просто отпусти на ночь, и они найдут себе пищу. Проблема в том, что питаются они не травой, а, желательно, свежим мясом. Ну, и рыбой тоже не брезгуют. Поэтому выпускать их запрещено. Но меня это сейчас не волнует.
Подъезжаю к нужному дому. Ворота открывает слуга. Моя знакомая ждет меня на пороге. Конечно, знатной даме не положено проявлять нетерпение. Она должна сидеть в гостиной и ждать, пока посетителя к ней проводят. Но черноликие плевать хотели на этикет — соблюдают его только в том случае, если это сулит им выгоду.
Одета она в том же стиле, что и вчера. Штаны, сапоги — наверно, платья не любит. Или не хочет путаться в юбках, когда в следующий раз придется от кого-нибудь убегать или, наоборот, за кем-нибудь гнаться…
— Таинственный спаситель, добро пожаловать! — она улыбается хищно, не хуже моего скакуна. Любой другой на моем месте подумал бы десять раз, прежде чем входить в ее логово. Но я плыву по течению, надеясь, что меня не затянет в омут. Почему-то мне кажется, что по-другому сейчас нельзя.
Мы проходим в гостиную. Там я вижу молодого человека с горящим взором, бледной кожей и длинными темными волосами. Темно-синий камзол расшит серебром. Сразу видно — аристократ до мозга костей. Он нервно ходит из угла в угол. Впивается в меня взглядом и хватается за рукоятку меча.
— Кто это, миледи? — спрашивает сквозь зубы. Будь я тоже аристократ, почувствовал бы себя оскорбленным.
— Ах, барон, — говорит черноликая чарующим голосом, — умоляю вас, успокойтесь. Этот господин привез мне срочные вести. Нам с ним нужно поговорить, это не займет много времени. Сугубо деловой разговор, вам совершенно не о чем волноваться. Верьте мне, мой рыцарь, и не ревнуйте. Я не хочу, чтобы мужчины ссорились в этом доме…
Врет, конечно. На самом деле, она бы с радостью посмотрела, как два идиота машут из-за нее клинками. Но я ей такого удовольствия не доставлю.
Аристократ, пылая от злости, смотрит мне в спину, когда мы с черноликой покидаем гостиную. Она ведет меня по широкому коридору, отпирает дальнюю дверь и делает приглашающий жест. Помещение похоже на кабинет, но при этом не лишено уюта. Имеются глубокие кресла, а на полу лежит толстая звериная шкура. В углу — довольно большое зеркало, а перед ним туалетный столик. Что-то привлекает мое внимание, но я не сразу понимаю, в чем дело. Если взглянуть под определенным углом, то на поверхности зеркала виден сложный узор. Это не краска, а словно бы вышивка — хотя, какая может быть вышивка на стекле?
— Это оно? — спрашиваю у дамы.
— Оно самое, — с ухмылкой отвечает она. — Итак, я удовлетворила твое любопытство? Может быть, теперь, наконец, расскажешь, кто ты такой?
Черноликие отнюдь не глупы, и рано или поздно все выяснят. К тому же, моя пресловутая интуиция говорит мне, что надо идти ва-банк. Сыграть в игру, которая так нравится этим бессовестным интриганкам.
— Я авгур.
Она смотрит на меня недоверчиво:
— Насколько я помню, авгуры всегда относились к нам, мягко говоря, без симпатии. Неужели что-то переменилось?
— А я и не утверждал, что вдруг воспылал любовью. Мой долг — разобраться, чего от вас ожидать.
— Вот как? — она выгибает бровь. — Значит, это долг заставил тебя зарезать ищеек? Ну, что ж, если авгуры так понимают свою задачу, мы ничего не имеем против.
— Давай не будем играть словами. Кстати, ты мне так и не сказала тогда, кого искала на постоялом дворе.
— Какая разница? — пожимает она плечами. — Получила записку от одного человека. Надо, мол, срочно встретиться. Я еще удивилась — почему вдруг в этом свинарнике? Приехала, а дальше — сам видел.
— Ладно, уже не важно. Есть более насущный вопрос. Зачем вы крадете женщин из замка?
— Крадем?
— Хорошо, скажем так — зачем вам нужно, чтобы они исчезали?
— А почему я должна тебе отвечать?
— Хотя бы из благодарности за спасение.
— Я не просила меня спасать! И без тебя бы справилась.
— Да, конечно. Кляп во рту и мешок — это была военная хитрость, чтобы ввести противника в заблуждение. Я просто не сообразил, извини.
К моему удивлению, она смеется. Потом говорит:
— Авгуры шутят? Ну, надо же. Похоже, за четверть века, что я спала, мир действительно стал другим.