С одной стороны, кружки с прокисшим чаем на столе, вскрытые банки хаша, выеденные до блеска мышами, обгрызенный их же крохотными зубками обмылок на импровизированной мойке из патронной цинки...
С другой, - весь пол был залит кровью. Сейчас она уже подсохла, и на ней были видны отчетливые отпечатки мышиных лапок... Но видно было, как и где убивали людей, - одного прямо на нарах, отдыхавшего, видно, после ночного дежурства. Еще четверых, - за столом. Они держали оружие под рукой, но не стали сразу стрелять, что их и погубило. Следы на полу были малого размера, - похоже, первой в помещение ворвалась одна-единственная девочка...
Командир практически зримо представил себе это, - четверо крепких, сильных мужчин сидят за столом и закусывают. Они тренированны, здоровы, вооружены... На дворе мирное время, они в глубине своего родного Королевства. Отворилась дверь, но солдаты даже не подумали вскакивать при виде худенькой, наверняка, - хорошенькой, девчонки, которая, поди, еще и располагающе улыбалась...
Одновременно уже выхватывая нож.
По крайней мере, так он их учил.
Двое подняли оружие, - короткие винтовки со сложенными рамочными прикладами валялись на полу. И даже выстрелить по разу успели, молодцы! - имелись отметины на стенах. А потом все завертелось в кровавом вихре, на какие его воспитанники были большие мастера...
Еще четверо погибли на постах, толково расположенных по периметру вокруг землянки. Похоже, что напали на всех одновременно, - никого не предупредил ни случайный вскрик, ни довольно громкий звук, вырывающийся из перерезаемого горла...
Один был убит ударом ножа в сердце, два других - в шею. Это четко было видно по характеру покрывающей траву крови...
А вот четвертый сидел на дереве. Именно оружие, которым он был убит, и подсказало Командиру, кто возглавлял идущую впереди группу.
Из всех инструкторов-командиров только Обезьян, Прыгучий и Быстрый, обожал баловаться с арбалетом. Сам Командир полагал, что там, где не справиться нож, всегда достаточно относительно бесшумного и убойного "Хайджэка", да и прочие инструктора были с ним примерно в равной мере солидарны... А вот Обезьян сам до седьмого пота тренировался во владении архаичным, громоздким, мало скорострельным оружием, и своих "любимцев" заставлял делать то же. Короткие тяжелые стрелки с широким, как у кинжала, клинком, оставляли аккуратные резаные раны. Это был, по сути, удар ножом, - только на полсотни ярдов... Точность должна была быть хирургической, полный результат, - быструю бесшумную смерть, - давали только попадания в шею да подключичную артерию. За это Командир и не любил арбалеты, а Обезьян, - любил...
Командир злился. Обезьян торопился, - это раз. Обезьян плохо заметал следы, - это два. Его группа вступила в бой там, где легко можно было обойтись по-тихому, это три. Его ребята не смогли даже чисто истребить как минимум одного часового, - иначе, откуда гильзы на тропе? Вся группа Обезьяна была на грани провала, а с собой она неизбежно потянет всех остальных...
Рано или поздно, этих военных хватятся. Судя по многим признакам, по имитационным патронам в части подсумков, аккуратно свернутым и уложенным парашютам, небольшому запасу еды, эти ребята участвовали в своих учениях и собирались ненадолго в лес, в оборудованную загодя удобную землянку. На кого власти спишут этих мертвецов?
При встрече Командир твердо решил открутить Обезьяну его тупую черную башку. Вот только ситуация грозила сложиться так, что встретиться им не доведется, вопреки тщательно продуманному не ими плану...
Картину произошедшего Командир уже знал, но все же приказал искать место, где Обезьян сотоварищи спрятали трупы убитых внутри и снаружи землянки, а также тех, кто был в дозоре в окрестностях... Им оказался небольшой ложок чуть северней от землянки, на дне которого и была сооружена братская могила. Опять, - недобросовестность, наскоро выкопанный ровик, прикрытый сверху клеткой из жердей и слоем дерна. Одним. При шаге по этому надгробью нога предательски пружинила, совершенно выдавая искусственную суть настила... И зверям её ничего не стоило разгрести...
Не говоря уж о почтении, какое надо оказывать убитым в бою врагам. Ну, ладно, ты не будешь есть их еще теплое сердце, как по-хорошему бы положено, но хоть останки следует прибрать так, чтобы никто их не потревожил. Да и на твою голову месть не так скоро падет...
Чему только учит молодняк, у-у-род...
Командиру пришлось еще задержаться, чтобы привести могилу в божеский вид, - засыпать землей трупы, коих отыскалось четырнадцать, укрепить настил продольными жердями, настелить еще один слой дерна. Хотелось еще и спалить к чертям эту землянку, но дым мог выдать их с головой. Местный лесничий, судя по данным разведки, отнюдь не олух... Что-то беспокоило Командира, и он не сразу сообразил, что именно. Потом прикинул в уме число найденных парашютов с числом мертвецов и понял. Дзи сайтан! Ведь есть еще один!
Неужели Обезьян его проморгал? Сайтан аелак тухес...
Командир быстро выстроил группу на прочесывание. Шансов изловить парашютиста у него практически не было, но он должен был знать, как сложилась картина боя и преследования, если оно, конечно, вообще было... Они выдвинулись тут же, не теряя время на приготовления. Есть немало вещей, которые члены его группы должны были уметь делать без всякой подготовки...
В начале ничего такого найти не удавалось. Затем, возле одинокого, высоченного тополя командир приметил следы человека, и навел на них Молчуна. Тот обладал нереально чутким нюхом, и мог, при необходимости, различить запах, например, телефонного кабеля, за полсотни ярдов... Молчун и повел их, двигаясь в центре широкого полукольца, которое образовала группа...
Вскоре стали вырисовываться подробности. Человек что-то заподозрил, и слез с дерева, своего наблюдательного пункта. Поспешил к землянке, но понял, что ничего уже поделать не сможет...
Он уходил на север-запад, видимо, надеясь выбраться к дорогам.
Обезьян или кто-то из его ребят все же заприметил несоответствие количества снаряжения с числом убитых, и несколько бойцов Обезьяна устремились туда, где еще не было обнаружено часовых.
Они пошли по их следам, едва заметным, но при детальном изучении, все же бросающимся в глаза.
Молчун дал знак Командиру, и указал на следы крови на свисающих на тропу листьях папоротника. Кто-то был ранен, то ли беглец, то ли преследователи. К своему и без того нарастающему раздражению, Командир понял, что скорее, - второе. Беглец был в это время уже весьма далеко, и, очевидно, решил подкараулить одного из напавших... Все же, не робкого десятка человек. Да что там, если бы Обезьян вел выпестованных не им, Командиром, бойцов, этот парень мог бы перестрелять дюжину...
Немного поодаль и впрямь обнаружилась удобная позиция за корягой, возле которой, - две стреляные гильзы.
Командир прикинул расстояние, с которого был произведен выстрел и убедился, что по бегущим по тропе людям оттуда промахнуться было невозможно. Желание убить Обезьяна только укрепилось...
Чуть позже нашлись и тела убитых. Парашютист стрелял отменно, - на краю тропы, сайтан, ну разве так можно? - на самом краю тропы оказались наскоро зарыты два тела, два паренька лет семнадцати-восемнадцати. В таких же точно форменках, какие были у Молчуна и прочих членов группы. Ни оружия, ни рюкзаков, - из жадности Обезьян заставил кого-то из своих тащить лишние винтовки и поклажу...
Приглядевшись, Командир заметил, что один из пареньков, - вовсе и не паренек, а девушка, только крепенькая, высокая и ладная, вроде покойной Щепки. Её имени он не запомнил.
Он зло, вслух выругался. Командир терпеть не мог, когда вот так глупо, без нужды погибали хорошенькие девушки. Девушки не для того нужны, чтобы ловить случайные пули... Да и парни. Щепка не особенно утяжеляла его собственную совесть, но он не переставал о ней сокрушаться, - боевая единица и при том симпатичная страстная девушка никогда не бывает лишней. Обезьян потерял двоих своих лишь потому, что очень хотел перерезать нордлингов любой ценой, - это недостойно командира и война...