Но худшее было не в самом эскадроне, а в его доблестном командире.
Лаида Ленска была одной из самых молодых гвардейских кавалерийских ротмистров. В мае этого года ей исполнилось только двадцать шесть. Легкая, спортивная, с маленькой красивой грудью и крутыми бедрами, которые так славно подчеркивали кавалерийские бриджи, она неизменно привлекала мужской взор. И впечатление совсем не портила некоторая непропорциональность личика, окаймленного пушистыми льняными волосами. В конце концов, - это даже наоборот, выдавало её принадлежность к хорошей семье роханских магнатов, где, как известно, такая внешность у девушек скорей норма, нежели исключение.
В дивизию Дайтона она попала весьма непростым образом. Дайтон и сам не очень вник в суть её перемещений, - обычно дети магнатов служат либо в территориальном корпусе, иначе именуемом Войском Роханским, либо в лейб-гвардии. Зачем было отправлять взбалмошную шляхтянку, только что закончившую Эдорасский Шляхетский корпус, в боевую часть, долго оставалось загадкой.
Как-то Дайтон даже рискнул спросить об этом самого Великого Гетмана Роханского, Воеводу Эдорасского, Инджея Сапковски, которого кстати повстречал однажды в коридорах Генштаба в Минас-Тирите. Риск изрядный, - Сапковски был, разумеется, как и Ленска, шляхтичем знатного магнатского герба и, задав нескромный вопрос, Дайтон, простолюдин, не мог даже рассчитывать на дуэль, рассвирепевший вельмишановный мог без затей отходить его саблей плашмя по спине. А потом офицерский Суд чести решал бы до скончания веков, кто прав... Но вышло проще, - Инджей оказался вполне свойским человеком, умницей и изрядным хитрованом, и после пары стопок водки под горячий рубец в штабном буфете объяснил Дайтону, что дело - насквозь тонкое и семейное. А потому малоизвестное даже в Рохане. Можно только предположить, что это как-то связанно с молодым драгунским урядником, еще недавно делавшим неплохую карьеру в Корпусе. А потом вдруг внезапно снятым с должности и направленным служить в Мордор... Судачили, будто Лаида спуталась с этим парнишкой, хорошим вообще-то солдатом и многообещающим офицером, но об этом пронюхал якобы всемогущий старик Ленски, то есть папаша означенной. И добился расправы над бедолагой, а потом, через Инджея, - перевода дочери в Гвардейский Корпус. Какое-то время она прослужила в Лейб-гвардии Гусарском полку, в знаменитых "Крылатых Хусарах", а потом и там набедокурила, - но подробностей Инджей уже не знал. И волею судеб сменила роскошную гусарскую золоченую кирасу на простой китель егерских войск, хоть и в гвардейской, но отнюдь не кавалерийской дивизии, что для выходцев из роханский шляхты было едва ли не позором. Любопытно бы узнать, что именно она выкинула в полку, где все обязанности служащих там девушек состояли в том, чтобы сопровождать королевские кортежи во время церемоний, красиво развивая по ветру выбивающимися из-под блестящих касок кудрями?.. Придворные остряки даже окрестили Лейб-гвардии Гусарский "Полком Роханских Невест", - ибо он уже не первое столетие поставлял супружниц для самых знатных вельмож королевства и даже некоторых членов королевской фамилии. Но, тем не менее, эта "провинность" была столь велика, что перед отправкой в "Пику" Лаиду хотели даже разжаловать в солдаты и вернуть в Войско Роханско. От этого её спасла, несомненно, только знатность рода.
- Вообще-то, пан Мечибор, оно, конечно, у нас в Рохане девочки из шановных семейств с детства в седле, да и саблею махати обучены изрядно, а то и карабинчиком немножко орудовать... - заключил тогда Инджей, осушая очередную чарочку, - Однако, ежели вы меня, пан, спросите, так не дело это, - девкам в армии служить. Одна от них докука и суета...
С тех пор Дайтон непрестанно ждал от девушки какой-нибудь "подлянки".
И Лаида не заставляла себя ждать...
Очевидно, молодые урядники были её слабостью, - потому что именно среди офицеров эскадрона, носящих этот незавидный чин, началось настоящая лихорадка, едва она вступила в должность. Три дуэли, двое жмуриков. Один, весь порубленный саблей в роханской манере "от ключицы до причинного места" отправлен на лечение, причем без особых шансов не только вновь сесть в седло, но и куда бы-то ни было вообще в будущем... Соответственно, еще троих пришлось судить трибуналом, и разжаловать в солдаты штрафных частей.
После этой "собачей свадьбы" из общего (почти полностью обновившегося) состава урядников выделился один тип, высокий красивый вьюнош, потомственный арнорский тан. В отличие от своих сослуживцев, он вскорости начал ходить гордецом, что молодой петушок, выпятив грудь, и демонстративно помогал своему прекрасному ротмистру слезать с коня, как при действительной необходимости, так и в полном отсутствии таковой...
Вскоре с ним произошел несчастный случай, - жутковатый, да при том омраченный самыми гнусными обстоятельствами. По всему выходило, что бедолаге кто-то, все же, помог поскользнуться и упасть в измельчитель для силоса. После того, как содержимое короба измельчителя (однородную смесь из кормовой свеклы, проса и останков тана) и две ноги в сапогах со шпорами отправили в цинке безутешной родне, Дайтон произвел самое тщательное расследование, но виноватых так и не доискался. Теперь легкая неприязнь к Лаиде сменилась у него чуть ли не ненавистью...
Будто в насмешку в этот момент подошла очередь рапортовать ротмистру Ленски. Она подъехала к трибуне, великолепно, будто стекая из седла, спешилась и отдала честь сначала Дайтону, а потом - и Нэду. Хороша, стерва, что и говорить... Из тех женщин, с которыми любой разговор кажется прелюдией к постели - как, однако, бомбит своими серыми глазищами несчастного Нобиля, как улыбается, - вроде и скромно, но при том так многообещающе!..
Нэд внешне безучастно смерил девушку взглядом. Неизвестно, о чем он подумал, но вслух достаточно радушно и даже не без доли легкого дозволенного кокетства, заверил её, что в высшей степени удовлетворен состоянием эскадрона.
Дайтон вздохнул и отвернулся, глядя как дружно салютуют обнаженными клинками его егеря...
- Как прочее, чего новенького? - негромко спросил Нэд, провожая Лаиду внимательным взглядом. Та в этот момент не без умысла по-кошачьи изогнулась в седле, поднимая коня на дыбы. Очень, ну очень грациозно выгнула спину, едва касаясь седла округлым крепким задиком, даже у Дайтона и то от этой картины кое-какие образы в голове нарисовались...
Дайтон непроизвольно фыркнул от досады и вкратце обрисовал ситуацию с подозрениями Хармлина, равно как и принятые по этому поводу меры.
- Все правильно, - задумчиво кивнул Нэд, - Но держи эту тему под личным контролем. Мы, конечно, осознавали, что учения вызовут живой интерес зарубежных разведок, но считали, что дело ограничиться работой нелегальных агентов. Некоторых контрразведчики держали на виду, и даже кое-что им "скормили"... Кто-то запускал аэростаты с фотоаппаратурой, один сбили истребители на днях. Но РДГ, - это весьма серьезно. Знаешь, - тут Нэд чуть понизил голос, - Давай не будем пока нагнетать обстановку. Не задействуй до поры серьезных сил в поисковых операциях, чтобы не привлекать внимания, а вот все специальные горные отряды и впрямь следует бросить туда... Нам скандал не нужен, не забывай, что наше положение пока еще шаткое... Не сплохуешь в этот раз?
- Сир нобиль... - Дайтон твердо посмотрел Гаудкрафту в глаза, - Я вполне все осознал. К тому же, в условиях Мглистого масштабное прочесывание все равно не организуешь... Так что работать предстоит в первую очередь, гномам и другим минерам.
- Вот и я толкую тебе, пока все верно. Я же постараюсь, чтобы твою операцию курировал контрразведчик подельнее... И не шибко въедливый.
- Спасибо, сир нобиль, - кивнул Дайтон...
После смотра были назначены зачетные стрельбы за городом, потом, - марш-бросок через предгорья. Дайтон присутствовал на стрельбах (хоббиты были удручающе великолепны), а вот марш-бросок решил пропустить, поручив руководство начальнику штаба воеводства. У него были кое-какие свои дела, к которым теперь следовало относиться особо серьезно...