...Не было ничего, кроме боли. Не мелькали перед глазами, выплывая из кровавой пелены, отрывочные образы, не мерещился яркий свет медицинских осветителей, чьи-то голоса... Да чего там, даже самой пелены, кровавой или еще какой, не было. Была только боль, жуткая, тяжелая, не отпускающая, пульсирующая боль - казалось, от всего тела осталась только правая рука, которую жгло, выкручивало, рвало на части... И шея, неожиданно ставшая огромной, как хомут, и казалось, боль физически переполняет её, будто воздух покрышку, норовя довести дело до разрыва и с шипением вырваться наружу... "Я еще жив", - думал он. Больше ничего думать он не мог - боль, плотно, как медицинский жгут, опутавшая шею, не давала зарождаться новым мыслям...
Он просто ждал конца. Всему есть предел, и жить ему оставалось совсем мало, это он понимал. Нельзя жить с такой вот Болью, это было не в силах смертного... Но долгожданной покой все не приходил, и не приходил. А боль выжимала из него последнее, временами только усиливаясь... Каждый такой раз он почти радовался, - уже надеясь на то, что сердце не перенесет очередного приступа, - но тщетно. В какой-то момент боль подходила к новой границе и, утыкаясь в неё, возвращалась на прежний, нетерпимый уровень.
Он не мог двигаться. Он осознал это во время очередного приступа, интуитивно возжелав помочь боли победить себя, каким-нибудь способом ускорить конец. Но ничего не вышло - все его тело будто было скованно стальными полосами, сжимавшими его в плотный стручок... Попробуй тут дернись, хоть бы и с благими намереньями. Не мог он и издать звука, - то ли гортань отказала ему в самом начале, то ли от чего-то он не мог открыть рот, - вот с этим он четко не определился, - но даже слабый горловой стон не выходил. Может, он уже не в состоянии был его услышать... А вот запахи он приглушенно, но ощущал. Странные это были запахи - смесь вроде бы мочи, животной вони, и тошнотворной пряной падали. Впрочем, он не тяготился запахами - слишком сильной была Боль, чтобы он в состоянии был обращать внимание на такие мелочи...
Длилось это неимоверно долго. Он, понятное дело, не смог бы сказать точнее, даже если бы вполне осознавал себя, а не всплывал изредка из обжигающего жара, чтобы тут же вновь упасть на дно.
Изменения он почувствовал не сразу. Все было по-прежнему, - и сжимавшие все тело тиски, и жестокая пронзительная боль, и полнейшая неподвижность...
А вот запахи исчезли.
Сначала совсем. Он перестал в короткие моменты сознания ощущать тяжелый смрад, ничего не получив взамен. Он обрадовался этому, подумав, что раз чувства начали оставлять его, значит близиться и конец страданиям... Но страдания не кончались, и он оставил эту мысль, ставшую такой приятной, щекочущей предвкушением покоя... Наоборот, временами он стал чувствовать жестокие рывки, будто с него пытались содрать кожу. Впрочем, возможно, так оно и было... Боль в такие секунды совершенно выбивала зачатки его сознания обратно на дно темного омута. Но он по-прежнему оставался жив.
Потом запахи вернулись. Совсем другие - на этот раз тоже не всегда приятные, но куда более спокойные. Пряные ароматы травы, испарины от утренней росы перемежались с приторными тяжелыми запахами то ли мускуса, то ли противного детского сиропа от кашля. С чем это сравнивать, он не знал... Боль не отпускала, и он с сожалением отмечал теперь, что перемены, увы, складываются не к лучшему... за этими наблюдениями он и не заметил, что тело уже не сковано стальными полосами, а расслабленно неподвижно, как и подобает еще живому телу, не скрученному мертвой судорогой...
Другие изменения приходили медленно. Например, изменился характер боли - она уже не разливалась по всему телу горячей волной, не жгла его от шеи до копчика, не выкручивала, а настойчиво пульсировала в двух местах - справа на шее, и по всей руке. Процесс протекал очень и очень медленно, поэтому он не успел толком оценить преимущества новой ситуации. Да и в зыбкое сознание он приходил все реже и реже...
Зато он хорошо запомнил момент, когда вновь увидел свет. Конечно, это был не настоящий свет, ибо поднять веки он не мог, да и не пытался. Просто до него дошло ровное розовое сияние, пробившееся даже через плоть сжатых век. Это было первое, что он увидел, как ему казалось, за несколько лет, - и этот свет его едва не ослепил. Он немедленно ушел в себя, попутно почувствовав подобие страха, - надо же, он так хотел смерти, так страстно желал её, а теперь встречал её едва ли не в панике... Но то была не смерть. А дело было в том, что к нему постепенно возвращалась способность видеть, а он не смог этого понять. Так же, как не смог понять, что страх стал следствием уменьшения боли, её локализации, и других, в целом обнадеживающих изменений. Сам того не осознав, он уже хотел жить. И готов был за жизнь бороться, как недавно готов был помочь боли убить себя... После этого он не приходил в себя целую вечность - наверное, с месяц, по его ощущениям...
В следующий раз на поверхность его снова вытащил запах, - приятный цветочный аромат, легкий, но изысканный, какой-то ускользающе-свежий... Он снова не смог открыть глаза. Но ощутил что-то на своих губах, и неимоверно приятную прохладу стекающей в иссушенное горло влаги... даже боль ушла под впечатлением от этого наслаждения, - неизвестный напиток буквально наполнил его, но он хотел еще и еще, и глотал, - да, именно глотал, как это, оказывается, великолепно! - до тех пор, пока источник не иссяк. Он капризно подумал, что все равно маловато, и с этой сварливой мыслью ушел в темноту...
Следующий раз он вновь ощутил прохладу возле лица, но, к великому его разочарованию предыдущий праздник не повторился, - волшебного напитка ему не дали. Зато втянув воздух носом, он ощутил жгучий, бьющий глубоко в подкорку мозга спазм... Он не удержался и громко чихнул, сотрясая все свое измученное тело, которое не замедлило отозваться болью, - все там же, в шее и руке. Он на секунду приоткрыл глаза, вернее один глаз - но сам того не заметил, немедленно провалившись из реальности. Правда, больше уже по привычке. Он был очень недоволен от злого розыгрыша, и из чистой вредности пребывал в забытье больше положенного - как-то уж очень долго, да так глубоко, что впервые за много времени совсем не ощущал боли, даже такой, какую испытывал в последнее время.
То есть, вполне терпимой.
На самом деле, он впервые по-настоящему уснул, - и спал очень и очень глубоко, так, как никогда в жизни до того, без сновидений и волнений...
... Пробуждение было куда менее приятным.
Постепенно вернулась боль. Теперь она была не такой уж острой, зато нудной, зудящей, будто через руку и шею пропускали не очень сильный, но постоянный электрический разряд. Вдобавок, ему казалось, что больные части безобразно надулись и вот-вот разорвутся от внутреннего напряжения... Это, на самом деле, было вполне терпимо, по сравнению с предыдущим, но разница состояла в том, что сейчас он уже не собирался ничего терпеть.
Вик открыл глаза.
Он находился в полутемном помещении, почти ничем не освещенном, лежа на чем-то удобном, и первое что смог различить, был потолок. Странный это был потолок, - на нем не имелось ни побелки, ни гипсовой плитки, ни простой краски, ну, словом, - он совсем не походил ни на один потолок в известных ему медицинских учреждениях. Этот потолок был, во-первых, сводчатым, высоким куполом уходящим кверху. А во-вторых, он был, кажется, оббит ни много ни мало, прекрасно отполированным шпоном из какой-то, несомненно, недешевой, древесины. Странно. Какой-то офицерский санаторий, что ли? В том, что он находится в больнице, капрал почему-то ни сколько не сомневался. Раз он жив, значит, его лечили. Потому, что при других раскладах он должен был непременно отдать концы... Вик смутно помнил погоню, когда он, разбрызгивая кровь из ран, ломился сквозь кустарник и бурелом неизвестно куда, помнил он и дурную идею попробовать отсидеться за какой-то корягой... А вот что было потом?! Кажется, он прислонился к стволу дерева, спрятал пустой уже револьвер за пояс, и... Вот в этом месте память решительно отказывала капралу Холмсу. Помниться только, что потом было весьма хреново. Интересно, как долго он пребывал в забытье? Вик попытался пошевелиться, но из этой затеи решительно ничего не вышло.