— ’’Все мои ухищрения — комариные укусы...” — обескураженно подумал Арига. Комару не продолбить вечной мерзлоты политики, на ней не останется даже царапины...
И все же он не станет молчать — он расскажет читателям о перевороте.
Арига отдавал себе отчет, что произойдет, если он займет все страницы своей обувной газеты репортажем о перевороте. Тогда на газете можно будет поставить крест. ”Ну и пусть!” — решил Арига. Он бросит журналистику и наймется куда-нибудь сторожем. Это будет его местью собственным неудачам.
Мысли вновь вернулись к Исимори, и он почувствовал угрызения совести. Если лопнет ”В мире обуви”, Исимори окажется на улице, а у него жена с больной ногой. Но Исимори должен понять его...
Ариге почему-то показалось, что Исимори вернулся на сегодняшней ’’Сакуре” в Токио и сейчас уже дома, в своей квартире в Хигаси-Мукодзиме. Он вышел из зала и из автомата у киоска позвонил домой Исимори.
— Слушаю! — послышался издалека испуганный голос жены Исимори — Тиаки.
Арига назвал себя и спросил, не возвратился ли муж.
— Нет, не приехал...
Ариге показалось, что Тиаки какая-то странная. Неужели кто-то стоит рядом с ней?!
С нескрываемой тревогой Тиаки спросила:
— Скажите мне... Что-нибудь с мужем?
— У вас кто-то есть?
— Да.
И сразу же разговор прервался.
’’Даже за женой Исимори наблюдают!” — с досадой подумал Арига. Не успел он положить трубку, как к нему с обеих сторон подошли двое неизвестных.
— Вы Коитиро Арига? Владелец ”В мире обуви”?.. — спросил молодой крепыш.
Арига кивнул. Второй незнакомец достал из кармана черную книжечку и сунул ее под нос Ариге.
— Вы арестованы по подозрению в отравлении Сайко Накагами. На квартире Сайко обнаружены отпечатки ваших пальцев.
— Какая ерунда!
— Вы ведь частенько заглядывали в ’’Марс”, — невозмутимо добавил широкоплечий агент, мертвой хваткой беря Аригу за руку.
— Подстроили-таки ловушку! — пробормотал Арига.
25
Поезд катился назад все стремительней. В первом вагоне события принимали драматический оборот. В тот момент, когда поезд дал задний ход, Исимори кинуло вперед. Воспользовавшись этим, Мацумия выбил у него пистолет. Он покатился по полу, но Кеко тут же подобрала его. Она была очень хороша в эту минуту, с горящими гневом глазами.
Одной рукой, чтобы не упасть, Кеко держалась за спинку дивана. Кёко целилась в Фудзисаки. Сейчас она снова была такая, какой он встретил ее в Кито,— гордая, недоступная.
Кёко молчала.
— Вы не выстрелите! — Фудзисаки посмотрел на Кёко. Никаких признаков волнения. Полное спокойствие.
У Кёко дернулась щека.
Исимори застыл, переводя взгляд то на Фудзисаки, то на Кёко. Не менее его поражены были и Сима с Мацумией. С нескрываемой тревогой они следили за поединком.
А поезд продолжал катиться назад. В вагон вбежал ефрейтор Китадзава.
Увидев Кёко с пистолетом в руке, он оцепенел. Видно, не мог понять, где свои, а где чужие.
— Что случилось? — спокойно спросил его Фудзисаки.
— Сообщили, что переводят на запасной путь... временно... из-за скопления поездов. Сейчас тащат поезд от Синагавы к морю.
— Заманили на товарную линию! Это западня! — закричал Мацумия.
— Что делать? — Китадзава ждал указаний.
Но Фудзисаки не ответил. Исимори заметил, как в его спокойных до сих пор глазах зажглись злые искорки.
У Исимори перехватило дыхание.
— Товарная станция... Причал Ои, — прошептал Фудзисаки. — Они собираются окружить нас там. Сейчас, наверно, эти подонки уже поджидают.
— Остановить поезд? — предложил Мацумия.
Фудзисаки молчал. Складки, прорезавшие его лицо, стали еще жестче. Наступила тягостная пауза.
Воображение Исимори рисовало ужасные картины — поезд мчится сквозь дождь, войска окружают экспресс, солдаты врываются в вагоны, гремят автоматные очереди...
”Ад кромешный! — подумал Исимори. — Это гибель — гибель всех пассажиров”.
— Конец... всем вашим планам, — нарушил тишину голос Кёко. — Я знала, чем это кончится...