Он покорно открыл дверцу кабины. Полицейские спрыгнули на дорогу. Шофер тоже вышел, оставив дверцу полуоткрытой. И тут Симаути, собравшийся уже заглянуть в фургон, увидел нечто показавшееся ему невероятным — черный ствол, направленный на него из неприкрытой дверцы.
В то же мгновение ворпеи, оттолкнув полицейских, рванулся к кабине. Не ожигавшие подвоха, Симаути и Мураками отлетели на дорогу.
Машинально Симаути бросил взгляд в сторону кабины. Дуло винтовки! Симаути никак не мог взять в толк, что задумал тот, постарше.
Из ствола полыхнуло пламя.
Короткий вскрик ударил в барабанные перепонки. Тело Мураками, подпрыгнув, ударилось плашмя о землю. В лицо Симаути брызнула тепловатая липкая жидкость.
Застрелили Мураками!
Едва осознав это, Симаути увидел направленное - теперь уже на него - дуло винтовки. Холодный блеск металла. Бесстрастное лицо целящегося в него человека.
Симаути резко отпрянул в сторону и бросился бежать, пригибаясь к земле. Где-то, словно в отдалении, раздался резкий, похожий на удар бича, звук.
И что-то ударило в поясницу. Симаути ощутил, как смертный холод сковывает все его существо. Он не мог двинуться с места. Острая боль толчками распространялась по телу. Корчась от чудовищной муки, он рухнул на землю. Все поплыло перед глазами. Смутной тенью мелькнул водитель, вскочивший в кабину. Заработал двигатель.
Автофургон тронулся с места.
Предупредить! Мысль эта сверлила гаснущее сознание полицейского. Но тело уже не повиновалось ему. С огромным трудом удалось перевернуться на живот. Симаути проводил взглядом исчезающий в тумане автофургон, пытаясь определить маршрут.
Фургон объехал патрульную машину и вырулил за осевую. В этот момент и выскочил встречный грузовик. Огромный столб пламени взметнулся к небу, раскидав туман. Рванул груз в автофургоне.
— Взрыв! — прошептал Симаути, уже не слыша грохота.
’’Что же он вез?” — мучительно пытался понять он, но глаза уже застилала густая пелена. Последним усилием воли Симаути приподнял голову. Сознание его блуждало на грани реального. Ему вдруг почудилось, что на шоссе ливнем падает оружие — взлетевшее на воздух содержимое фургона: карабины, автоматы М-1, гранатометы М-79.
— Бред какой-то! — простонал Симаути.
Туман на шоссе номер четыре снова начал сгущаться.
Часть первая
УБИЙСТВО В ЭКСПРЕССЕ
1
Над привокзальной площадью станции Хаката[1] сгущались вечерние сумерки. Хироаки Исимори, уверенно пробиравшийся сквозь уличную толчею к зданию вокзала, вдруг остановился и обернулся. Его словно кольнули в затылок острой иглой.
Исимори снова показалось, что за ним следят. Это ощущение уже несколько раз возникало у него за сегодняшний день, впервые появившись, когда он, чтобы убить время до отхода поезда, зашел в ближайший кинотеатр, где шли подряд два порнографических фильма. Больше половины он проспал, но всякий раз, когда просыпался, у него возникало чувство, что за ним наблюдают.
Исимори внимательно оглядел немногочисленных зрителей, однако не обнаружил никого, кого могла бы заинтересовать его скромная персона.
’’Показалось!” — попытался уверить себя Исимори. Только вчера он приехал из Токио сюда, в Фукуоку, за материалом для газеты, и до сих пор ему не приходилось бывать в этих местах. Не только в городе, но и на всем Кюсю у него не было ни одного знакомого. Командировка в Фукуоку заняла лишь сутки, и теперь он торопился назад в Токио.
Весь вчерашний вечер он просидел в своем номере в гостинице ’’Хигаси-Накасу”, работая над статьей об Институте обуви ’’Фукуока эсперанса”. Его беседы и встречи с директором института и студентами носили чисто деловой, прозаический характер. ’’Вряд ли их настолько интересует корреспондент скромной отраслевой газетки со смешным названием ”В мире обуви”, — усомнился Исимори.
Успокоившись и отбросив сомнения, следит ли кто-нибудь за ним или нет, Исимори вышел из кинотеатра и направился к станции Хаката. Последний ночной экспресс на Токио — ’’Сакура”, отправление из Хакаты в 18.59. На нем он вернется домой. Завтра в половине двенадцатого дня поезд прибудет на Токийский вокзал.
Исимори выгадал бы во времени, возьми он билет на Синкансэн1 — тогда бы он попал домой в тот же день. И все же он выбрал ночной экспресс со спальными местами. Ничего такого, что требовало бы его срочного возращения в Токио, не было. Свой репортаж о первом обувном институте в провинции он вполне успеет написать и дома.