Одновременно осматриваясь. Можно было сказать, что блокадное кольцо вокруг него стягивалось, все выезды были перекрыты, стоящими практически в плотную, друг с другом, бронетранспортёрами. За которыми виднелись голубые береты, на головах, у блокировавших его, солдат. А возле моста вокруг генерала собралась группа офицеров и солдат с радиостанциями. И тут как бы следовало продемонстрировать свои отнюдь не агрессивные намерения, по отношению к армии. Ведь прав был Коржаков, как не крути, а сдаваться придётся. Вопрос в том, что сдаваться КГБ было нельзя. А выходить необходимо было непосредственно на руководство ГКЧП. То есть, нужны были переговоры. Но при этом, что может быть наименее агрессивным, чем обедающие солдаты. И повернувшись к танкистам, которые в растерянности стояли возле своей машины, прапорщик спросил:
– Всем раненым помощь оказали?
На что, солдаты в знак согласия закивали глазами, а прапорщик, добавив отеческого тепла в голосе произнёс:
– Есть то хотите? Вы хоть завтракали сегодня?
– Не успели, товарищ старший прапорщик, – ответил один из солдат, – Подняли по тревоге, ещё до рассвета. Сухпай выдали и погнали сюда.
– А выданный сухпай вы уже уговорили?
Солдаты ещё больше засмущались, а прапорщик, усмехнувшись, произнёс, направляясь к открытому люку машины, стараясь наблюдать и за солдатами и за сидевшими перед танком сотрудниками конторы глубокого бурения:
– Да ничего страшного. Чай у нас не немецкая армия, где за вскрытый, без приказа, сухой паёк, чистокровный ариец, мог и в штрафбат попасть. Бессрочно. А, какого ни будь, свидомого западенца, из "Галитчины", фрицы, и к стенке, за сожранный без разрешения сухпай, поставить могли.
– А разве у немцев, штрафные батальоны были? – удивлённо произнёс в ответ один из солдат, – Я думал только у наших.
– Да во многих армия они были, причём у немцев, штрафбаты появились даже раньше, чем в СССР, ещё в декабре 1941. Как впрочем, во многих армиях были и заградотряды. Знаете, откуда на западе, взялось мнение, что заградотряды своих отступающих расстреливают?
– Откуда? – поинтересовались солдаты.
– Да во время первой мировой войны, летом 1918 года, во Франции, за наименее стойкими частями, поставили заградотряды из сенегальцев. И выдали им пулемёты конструкции Шоша, расстреливать тех, кто будет отступать. Ну и свою практику гейропейцы и переносят на нашу армию.
– Гейропейцы? – удивлённо переглянулись солдаты.
– Они самые, вот познакомитесь с ними поближе, и иначе называть и не будите.
И доставая из бронетранспортера, с этими словами, один контейнер с суточным сухим пайком, взгляд остановился на аэрозольном баллончике с краской. Что, со всем обнаруженным было барахлом, был свален на сидение десантного отсека. И у прапорщика появилась одна хулиганская мысль, что бы привлечь в себе внимание. Благо в толпе на набережной напротив отчётливо виднелись кинокамеры журналистов. При этом он отлично помнил, что Ельцин выступал буквально в прямом эфире, так что, вполне возможно, что и его выходка тоже пройдёт в прямом эфире. И прихватив сухой паёк, открытую пластиковую бутыль, наполненную водой, где-то больше, чем на половину, и этот баллончик краски, прапорщик выбрался из машины, протянув контейнер, с сухим пайком, и бутыль с водой солдатам, произнеся:
– Вот, это суточный рацион на одного человека, но думаю, вам троим, на один обед хватит. Инструкция, как чем пользоваться, внутри. Как и салфетки, влажные, руки обтереть тоже внутри есть. Воду поберегите, для напитка и чая, с кофе. Только смотрите, танк не спалите, а то знаю случай, когда боец решил возле такого же БТРа обед себе разогреть и спалил. Да в дисциплинарный батальон попал. Так что с огнём осторожнее.
При этом один из солдат, принимая пластиковую бутыль с водой, посмотрев на неё произнёс:
– Вещь то, какая модная. Классная. Вот придумают же для людей.
В ответ прапорщик только усмехнулся и ответил:
– Вот, как все берега и леса. этими бутылями загадят, так и поймёте, что стеклянные бутылки они, для экологии планеты, получше всё таки будут. По крайней мере, стеклянные бутылки, повторно использовать можно. И мусорные горы из них не создать. А этот пластик только на то, чтобы планету загаживать и годен.
А сам направился к высокой каменной стенке, разделяющей ярусы лужайки. И используя баллончик с краской большими белыми буквами написал, так, что бы надпись всё-таки читалась, с противоположного берега: "Развалинами власовского Белого дома удовлетворён". И уже возвращаясь к бронетранспортёру, прапорщик увидел, как в сторону его машины, возле которой, на броне танка, расположились обедающие танкисты, направился генерал, в сопровождении офицера и радиста.