Я влезаю в круг. Он мне маловат, но я, по крайней мере, теперь смогу держаться на воде безо всяких усилий.
Полоса света на горизонте не делается шире. Значит, сволочное солнце не хочет вылезать.
Все что? Утонули? Может, утопились? Это просто — нырнуть поглубже, хлебнуть воды побольше — и все.
Но Дженна… С ней-то что случилось? Ее внутренности… просто исчезли. А может, у нее их и не было? Может… Голос. Где-то вдалеке. Я слышу чей-то голос из темноты.
Снова голос. На этот раз ближе. Нет, точно голос! Несомненно, кто-то меня ищет. Наверное, режиссер со своей командой наконец-то прибыл. Или послал за нами спасателей.
— Я здесь! — раздается мой крик над океаном.
Сволочи. Хренов кинематограф. Слишком поздно. Я один выжил. И я вроде должен радоваться, что меня вдруг спасли, когда все остальные уже мертвы.
— Сюда! Сюда!
Я подплываю ближе. Нет… это не лодка. Просто голос. Я узнал его. Это Рэнди. Он тоже живой.
— Рэнди!
Он все ближе и ближе, и вот уже слышимость отличная, хотя из-за тумана мы пока не видим друг друга.
— Что случилось? — кричит Рэнди. — Я ничего не помню! Вертолет разбился?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мы ведь летели на вертолете снимать новый фильм на каком-то острове! И вот я очнулся посреди океана, и совсем один. Я, черт возьми, испугался. Да где ты?
— Здесь, здесь.
Он очень близко, но я ничего не вижу в сгущающемся тумане.
— Ты вообще помнишь вчерашний день? — спрашиваю я, остервенело работая руками.
— Конечно. Мы пошли в бар и заказали «Восемь шаров».
— Это было позавчера.
— Нет, вчера.
— Ты сошел с ума. Вчера нас выбросили с вертолета в океан. Ты что, забыл? В этом была вся соль фильма. Нас должны были снимать прямо в открытом море. Мы ждали режиссера на лодке, но он так и не появился.
— Что за бред ты несешь? — орет Рэнди, и мне кажется, я могу различить его в тумане. — Мы летели снимать тупую третьесортную порнуху на необитаемом острове. Пародию на «Остров Гиллигана».
— Нет. Соул сказал, что это будет авангардный порнофильм, в котором действие происходит…
— Что за бред ты несешь? Во-первых, в Америке никто не делает авангардного кино. Во-вторых, каким раком ты собираешься трахаться посреди океана?
Я совсем запутался. Кто из нас бредит: я или он? Я не думаю, что могу мыслить здраво. Голова болит от обезвоживания.
— Не важно. Мы оба с ума посходили. И у нас серьезные проблемы.
— Кого-нибудь еще видел?
3
Поток воды заливает мои легкие, я откашливаюсь и прихожу в себя.
— Смотрите-ка, проснулся, — говорит Шейди, выливая на меня очередную порцию воды. Я пытаюсь сфокусировать взгляд и снова вижу ее лысую голову в тусклом свете.
— Говорил же, он придет в себя, — слышу я рядом с собой голос Кинга.
Осматриваюсь и вижу пятерых.
— Что случилось? Последнее, что я помню, — это мертвый Рэнди в океане.
— Это все? — спрашивает Шейди. — Ты был в сознании еще два дня после того, как мы нашли тебя. Ты рассказал, как нашел Дженну и Рэнди пустыми.
— Не помню, чтобы видел вас с первого дня. И давно мы здесь?
— Давно, Грим? — спрашивает Шейди у бородатого бритоголового байкера.
— Одиннадцать дней, — отвечает тот женским голосом. Минутку.
— ОДИННАДЦАТЬ??? Разве мы не должны были умереть?
— Медузы не дают нам подохнуть с голоду.
— Это ты их и нашел, — говорит Грим.
— Смотри. — Шейди опускает руку в воду, и вот уже в руке извивается прозрачная медуза величиной с человеческую голову. — В первую же ночь, когда мы были здесь, ты поймал одну.
— В них достаточно питательных веществ, чтобы поддерживать жизнь, — говорит Соул. — Но похоже, что они ядовиты и вызывают потерю памяти.
— Возьми, ты уже давно не ел.
Я впиваюсь зубами в живую тварь. Ее щупальца оплетают мое лицо. Вода. Холодная пресная вода течет по моей глотке, и медуза перестает шевелиться.
— Да это же пресная вода!
— Точно, — отвечает Шейди. — Живые резервуары с водой.
— Резиновая на ощупь оболочка, а внутри — только вода.
— Их тут сотни, но они настолько прозрачные, что мы их не видим.
Пережевав и проглотив медузу, я заглядываю в воду. Точно, как будто ничего нет. Только прозрачная вода.
— Что случилось с остальными?
— Ну, — произносит Кинг Соул. — Ты говоришь, Дженна и Рэнди мертвы. Тоби и Камесис исчезли в первую ночь, как и ты. Норма… в последние дни тут плавает акула, и вчера она утащила ее. Возможно, ты следующий.
— Спасибо, утешил. А что насчет радиомаяка?
— Какого еще маяка? — не поняла Шейди.
— У Соула был маяк.
Изумленные лица. Кинг Соул роется в своей сумке.
— Все, что мне дали, здесь.
Он настолько удивлен, вытащив из сумки радиомаяк, что чуть не роняет его в воду.
— Вот, — говорю я. — Но раньше он мигал.
Соул нажимает на кнопку, и снова загорается красный огонек.
— Ура, мы спасены! — кричит какая-то девушка. — Теперь нас найдут!
— Слава богу, что ты вспомнил, — выдохнула Шейди. Волна облегчения прокатывается по ним, я же слегка удивлен: как они могли такое забыть?
— Я очнулся рядом с Дженной. Она мертва.
— Как ты думаешь, остальные выжили?
— Сомневаюсь. Только у тебя и у нее были спасательные приспособления. Остальным пришлось бы грести все это время, чтобы держаться на плаву.
— Думаешь, нас найдут?
— В этом идиотском тумане я даже тебя не могу найти. Рэнди наконец появляется в поле зрения. Неподвижно лежит на спине.
— Ах, вот ты где! — я тяну его за ногу к себе.
Его глаза закрыты. Я дергаю его за ногу, но он не реагирует. Спит, что ли?
— Кончай придуриваться, мать твою! Я отчаянно трясу его.
Как будто что-то порвалось. Рэнди открывает глаза. Вода хлещет из его рта, ноздрей, отовсюду… Я резко отскакиваю. Окунаю лицо в воду. Успокаиваю дыхание. Две минуты спустя я уже отстегиваю от него надувные нарукавники.
— И ты, Рэнди, — говорю я темному силуэту. — Ты тоже пуст внутри, как и Дженна.
Наверное, у них не было души. Просто пустые, унылые создания. Думаю, большинство в нашем бизнесе такие. Постепенно (как мне однажды сказала Дженна) этот бизнес выдавливает из тебя душу, словно сок выжимает, и потом тебе становится все равно.
— Кстати, а разве в фильме не двенадцать актеров? — спрашивает девчонка, которая должна была работать с Шейди в лесбийских сценах под водой.