— Ныряйте!
Нас с Шейди буквально засасывает под воду. Мириады медуз вокруг нас: они кружатся, затягивая нас все глубже. Невидимые, они толкают нас друг к другу, и я ощущаю, как ткань моего костюма соприкасается с татуированной кожей. Мы по очереди дышим из моих кислородных баллонов. Медузы открывают ширинку акваланга, скользят по внутренней стороне ее бедер, соединяют нас, как кусочки мозаики.
Через стекло маски я вижу закрытые глаза Шейди. От страха, а может, от удовольствия. Медузы прикасаются к плечам и спине. Е-мое, я же ничего не чувствую! Она пустая внутри, я вхожу в пустое пространство. Нет, я и мой не можем так работать.
Я вижу акулу у Шейди за спиной. Она возвращается и собирается напасть. Я хватаю Шейди и пытаюсь пробиться на поверхность через плотный слой медуз. Хорошо хоть, что пустое тело очень легкое. Мы наконец вырываемся наверх и пытаемся отдышаться.
— Что такое? Ныряйте назад! — командует режиссер.
— Там акула! Акула! — Шейди в панике.
Тут акула выскакивает из воды и пролетает у нас над головами. Наши челюсти отвисают, потому что у акулы кожа нежно-персикового цвета и внушительная женская грудь. Рыба приземляется прямо на спину ничего не подозревающему, сосредоточенно работающему над Виксен Гриму. Акула крутится вокруг его задницы. Святые угодники, да она его трахает! Грим отчаянным криком просит о помощи, но мы все просто оцепенели. Он кричит и кричит, но вот акула откусывает ему пол-лица вместе со ртом.
Вода хлещет из изуродованного лица — голова пуста внутри. Верхняя половина лица безмолвно наблюдает за тем, как тело насилуется акулой.
— Так держать! Великолепно! — подбадривает акулу режиссер. — То, что надо!
Виксен придавлена Гримом, Кинг Соул медленно отдаляется от места действия, даже не пытаясь помочь. Виксен пытается освободиться от Грима, но они прижаты друг к другу тяжестью акулы.
Грим яростно отбивается, но акула не останавливается, а, напротив, двигается все яростнее. И вот она уже отрывает Гриму руки, отъедает голову и грудь.
— Вот это кино! — режиссер в восторге.
Виксен что есть силы пинает акулу, пытаясь вылезти. Акула набрасывается на нее, оторвав все лицо, и продолжает издевательство над нижней половиной Грима. Виксен вслепую отплывает.
— Марк! Пристраивайся к акуле сзади!
— Меня зовут не Марк! — ору я режиссеру, убираясь подальше от озабоченной рыбы.
Уже отплыв на безопасное расстояние, я вижу, что Соул и Шейди потихоньку забрались в лодку. Режиссер кричит, чтоб я возвращался к акуле.
Соул держит в руке что-то острое. Видно, он подобрал в лодке нож или разбитую бутылку. Внезапно звукооператор поворачивается и тут же получает сокрушительный удар. Хлынувшая вода на миг ослепляет Соула. Режиссер и кинооператор поворачиваются.
Виксен (все тело, кроме лица) подплывает ко мне, видимо ориентируясь по звуку поднимаемых мной брызг.
Я смотрю на Шейди. Она абсолютно голая, но это незаметно из-за татуировок, покрывающих ее тело, как чешуя рыбу. Вот она бьет режиссера подставкой от камеры. А ведь красивая женщина, хотя и порноактриса. Но теперь она пуста — вся ее красота только снаружи.
Шейди протыкает режиссера насквозь ножкой подставки, но хот не перестает бить ее своим громкоговорителем. Соул ухитряется отрезать оператору ногу, и вода течет в лодку.
Виксен, безликая тварь, хватает меня сзади и крепко прижимает к себе.
Акула влетает в лодку и разрывает оператора в клочья. Соул уже представляет из себя две аккуратные половинки: одна упала, а другая продолжает стоять, балансируя рукой и ногой.
Раздаются звуки пожираемого мяса. Половинка Соула успевает отрубить голову режиссеру, и полтора человека падают в воду.
Шейди стоит в лодке одна. У нее совершенно потерянное лицо. Она замечает акулу, жрущую и трахающую трупы. Раздается крик: Шейди нашла еще шевелящуюся половину Соула. По очереди она выкидывает тела из лодки. Акула прыгает за ними.
Пытаюсь докричаться до Шейди, но она не слышит меня, она просто в шоке. Виксен, сжав меня ногами, не пускает к лодке. Шейди заводит мотор и дает полный вперед. Акула устремляется за ней.
Я снова один в океане. Наедине с омерзительным чудовищем, бывшим когда-то Виксен.
Она все еще держит меня в объятиях. Я смотрю внутрь ее головы, поскольку лицо отсутствует. Она тянется ко мне, чтобы поцеловать, но мои губы встречаются с внутренней стороной ее затылка. Я закрываю глаза…
6
Я смотрю на яркое солнце. Я на пляже. Рядом плещется вода.
Приподнимаюсь и сажусь на песке.
На мне белый смокинг. В голове пусто, там как будто гуляет ветер.
Холмистый остров покрыт буйной растительностью. Я иду по пляжу, а солнце неотступно следует за мной по небу. Будто следит за мной, как камера. Будто я в телешоу участвую.
Пройдя некоторое расстояние, я натыкаюсь на двухместный столик под белым тентом. На столике ваза с полевыми цветами.
Я сажусь за столик, стряхиваю песок с рук и костюма.
— Чего-нибудь желаете, господин? — слышу я скрипучий голос.
Я поворачиваю голову и вижу человечка ростом три с половиной фута, в таком же, как у меня, смокинге и с книжечкой в руках.
— Простите? — мне трудно сообразить сразу.
— Будете делать заказ, господин?
— Да. Ростбиф, пожалуйста.
— Желаете чего-нибудь выпить?
— Просто воды.
— Хорошо, — говорит он, царапая что-то в блокнотике. — Вы один? Или ждете кого-нибудь?
— Я не знаю.
Вдруг я замечаю быстро шагающую по пляжу женщину. Она видит меня и машет рукой. Я ее что-то не узнаю, зато, кажется, она меня узнала. Она абсолютно голая, но на ее теле вытатуировано белое платье, а на лысой голове шляпка набекрень.
Она садится напротив меня и широко улыбается.
— Привет, Чарли! Какой чудесный день!
— Да уж, — отвечаю я. — И правда чудесный.
Она опускает глаза на мои руки, и вдруг ее улыбка сменяется гневом.
— Боже мой, твое кольцо погнуто!
Она тянет меня за руку и выпрямляет мое обручальное кольцо. На ее руке я вижу такое же, только вытатуированное.
Когда она решает, что теперь кольца совершенно одинаковые, она поднимает глаза и ее лицо снова озаряется ослепительной улыбкой.
— Ваша вода, — говорит карлик и ставит стакан на стол. Потом засовывает большой палец в рот, надкусывает его и наполняет стакан хлынувшей водой.
— А для вас, мадам?
Со вздохом беру стакан и осматриваю пляж в надежде найти еще одну такую же счастливую пару. Женщина без лица хоронит половину черного мужчины, и прилив все наступает и наступает на берег, не спросив разрешения у луны.