25 и 28 июня аэродром подвергся первым бомбардировкам. После первого налета жертв не было, так как немецкие бомбардировщики стремились повредить, прежде всего, взлетную полосу. Одна из сброшенных бомб была большой мощности, оставив после взрыва воронку таких размеров, что люди в ней казались муравьями. Целых пять часов потребовалось, чтобы засыпать ее, при этом был мобилизован весь технический состав полка и часть батальона аэродромного обслуживания.
Во втором налете вражеские самолеты после бомбардировки снизились и обстреляли самолеты на стоянках, траншеи и жилые дома. Появились первые жертвы. На аэродроме было убито два человека, были погибшие и среди членов семей летчиков. Прямым попаданием бомбы был уничтожен один истребитель из дежурного звена, лейтенант Громов буквально за несколько секунд до взрыва выскочил из кабины и успел отбежать на 10-15 метров от своего самолета.
Технический состав и многие летчики стреляли из винтовок и пистолетов по атакующим самолетам, стоя в полной рост, не прячась и демонстрируя тем самым свое презрение к врагу, не осознавая, что эта пальба опасна для них самих.
Но удивительно было совсем другое. В то время, когда «юнкерсы» обрабатывали взлетную полосу аэродрома Шонгуй, вдоль нее в несколько ровных рядов стояли незамаскированные истребители двух полков – 145-го и 147-го, около ста самолетов! Это была не просто истребительная авиация военно-воздушных сил 14-й армии, это была вся истребительная авиация на огромной территории от Мурманска до Петрозаводска. Такое количество самолетов невозможно было не заметить, но ни одна бомба не упала на них. Думается, что немецкие пилоты перехитрили сами себя, посчитав, что русские построили огромное количество макетов. Ведь здравомыслящему человеку не придет в голову держать во время войны на одном аэродроме столько самолетов сразу. Но, тем не менее, немецко-фашистское командование в Киркенесе упустило исключительную возможность – одним ударом уничтожить всю армейскую истребительную авиацию на Крайнем Севере и в Карелии.
27 июня авиация противника совершила бомбардировочный налет и на другой армейский аэродром – Мурмаши, на котором в это время производились строительные работы. Немецкие летчики, не веря своим глазам, бомбили абсолютно пустой аэродром, бомбы падали точно на места стоянок наших самолетов.
После бомбардировок семьи комсостава стали срочно вывозить в тыл, КП полка перенесли из стационарного домика в землянку в овраге. Самолеты рассредоточили и замаскировали, а на их место поставили фанерные макеты. Срочно создавалась зенитная оборона аэродрома. 147-й авиаполк спешно перебазировался на другие аэродромы, где на одном из них 2 июля немцам все же удалось уничтожить целую эскадрилью И-15 бис.
Маскировка аэродромов имела чисто показной характер – к самолету прислонялось две-три тоненькие березки. В третьей же эскадрильи ударились в другую крайность – самолеты стали маскировать так, что они стали выглядеть большими кустами, что на фоне песчаного аэродрома еще более демаскировало их. Капитан Зайцев, увидев с воздуха старания своих подчиненных, приказал срочно расшвырять такую маскировку. К тому же, в случае срочного вылета, нужно было еще и время для освобождения самолета от деревьев. Замаскировали деревьями и фанерные макеты самолетов, стоящие в ряд по линейке, но «юнкерсы» на них так ни разу и не спикировали.
На рассвете 29 июня горные егеря горно-стрелкового корпуса «Норвегия», после полуторачасовой артиллерийской подготовки и налета бомбардировщиков, перешли в наступление на Мурманском направлении. Характер боевых действий в небе Заполярья резко изменился. Пикирующие Ju-87, под прикрытием «сто девятых», волна за волной наносили удары по позициям советских войск. Двухмоторные Ju-88 бомбили тылы, населенные пункты и аэродромы авиации Северного флота и 14-й армии.
Весь день летчики 145-го совместно с 147-м ИАП вылетали на штурмовку войск противника в районы активных наземных действий. Над линией фронта возникали скоротечные воздушные бои. В одном из них три И-16 из эскадрильи капитана Гальченко были атакованы пятью «мессершмиттами» и в неравном бою потеряли два самолета, при этом лейтенант И. А. Красильников погиб, а лейтенанту С. П. Михину удалось выброситься с парашютом из сбитого истребителя.
И в последующие дни немецкого наступления штурмовые действия по войскам противника были основной боевой задачей истребительной авиацией 14-й армии. Устаревшие И-15бис и И-153 147-го ИАП использовались в качестве легких штурмовиков, неся под плоскостями бомбы и реактивные снаряды. РС-ы применялись как для стрельбы по воздушным, так и по наземным целям. Летчики 145-го, действуя совместно со своими соседями, прикрывали их над полем боя, а если позволяла обстановка, также штурмовали позиции горных егерей.
5 июля во второй половине дня была поставлена необычная для армейских летчиков боевая задача – прикрыть корабли Северного флота и высадку морского десанта. Уже традиционно, первыми на выполнение боевого задания вылетела третья эскадрилья во главе со своим командиром. Прибыв в указанное время и место, летчики не обнаружили своих кораблей, не было их видно и на подходе.
Можно было бы вернуться или продолжать «утюжить» воздух над заливом, но капитан Зайцев принял другое решение. Шестерка И-16 направилась в тыл противника, где летчики провели вооруженную разведку. На одной из полевых дорог, ведущей к линии фронта, была обнаружена большая колонна вражеских грузовиков. Снизившись, истребители обстреляли с головы до хвоста все автомашины, одна из них взорвалась. Далее, уже непосредственно вблизи расположения вражеских позиций, группа атаковала колонну артиллерии на конной тяге в составе двенадцати пушек. Одно звено по сигналу капитана Зайцева сделало несколько заходов по обнаруженной цели. В результате штурмовки летчиками было отмечены один взрыв большой мощности, убитые солдаты и лошади, а также множество разбросанных на дороге ящиков.
Вернувшись, капитан Зайцев доложил о результатах вылета. По его сведениям на штурмовку обнаруженных целей были направлены другие экипажи и штурмовики 147-го авиаполка. В десять часов вечера капитан Зайцев во второй раз вылетел со своими летчиками на боевое задание в район линии фронта.
Надо сказать, что в том июле в Заполярье стояла на редкость жаркая и безоблачная погода. Солнце в этот период на Крайнем Севере совсем не заходит за горизонт, позволяя вести боевые действия круглые сутки, как на земле, так и в воздухе. Воздух был пропитан удушливой гарью – на болотах горел торф. Попытки потушить его ни к чему не привели.
Но летчикам все же удавалось сквозь плотную местами дымку находить и наносить удары по позициям горных егерей. И в этот раз на одной из высот был обнаружен вражеский лагерь, по которому нанесли штурмовой удар «чайки», после чего шестерка И-16 также обстреляла шалаши и землянки противника. С земли по атакующим вели огонь из всех видов оружия. Многие самолеты получили повреждения. «Ишачок» капитана Зайцева также не избежал пулевых пробоин, но все истребители благополучно вернулись на свой аэродром.
На следующий день летчики третьей эскадрильи во главе со своим командиром снова отличились, обнаружив и обстреляв автоколонну противника, при этом было уничтожено три автомашины с грузом. Продолжая вооруженную разведку, летчики на другой дороге атаковали повозки, запряженные лошадьми, и благополучно вернулись на аэродром.
5* С 13.06.41 г. 124-я группа дальних разведчиков (l.(F)/124) начала производить разведывательные полеты над Кольским полуостровом – Прим. авт.
6* Первая воздушная победа полка была записана на счет капитана Зайцева. Немецким данным не подтверждается – Прим. авт.
В центре: капитан Л. А. Гальченко, слева от него: старший лейтенант С. Н. Соколенков (4.08.41г. не вернулся из воздушной разведки), справа: старший лейтенант Н. А. Шелухин (погиб 4.08.41 в воздушном бою над аэродромом Шонгуй). (Фото из фондов Краеведческого музея г. Мурманск).