Немет погиб. Удивительна судьба военпреда Григоренко. Понимая, что сквозь пламя ему не выпрыгнуть, он собрал все брезентовые чехлы с двигателей, перебрался в самый хвост самолёта, завернулся в них и при ударе самолёта о землю остался жив, получив незначительные ушибы! Комиссия возглавляемая И.Ф. Незвалем быстро нашла причину катастрофы — обрыв одного из шатунов двигателя. Отдельной строкой в акте указали о низкой надежности и работоспособности дизельного двигателя М-40. Немета и его товарищей похоронили на Арском кладбище в Казани, несмотря на тяжелое военное время похороны прошли очень торжественно — это был первый лётный экипаж, похороненный на этом кладбище.
Катастрофа самолёта ТБ-7 Немета (зав. № 42056)
13 ноября 1941 г.
В конце 1941 года вновь стали сгущаться тучи над ТБ-7. Завод № 22 провалил план по выпуску Пе-2 в конце года и руководство не нашло ничего лучшего, чем в своих неудачах обвинить завод № 124. В Москву шли бесконечные телеграммы о том, что ТБ-7 мешают выпуску Пе-2. Наркомат Авиапромышленности, устав от бесконечного потока жалоб и зная о массовых беспорядках, произошедших на заводе, принимает решение объединить два завода в один, а ТБ-7 с производства снять. Для оглашения постановления ГКО № 1048сс от 23 декабря 1941 г и приказа Народного Комиссара Авиационной Промышленности № 1185сс от 26 декабря того же года, в Казань прибывает зам. Наркома Авиапрома П.В. Дементьев.
Это был сильнейший удар для руководства и рабочих завода № 124. Ситуацию несколько разрядил Дементьев, сказав в приватной беседе Незвалю, чтобы тот несмотря ни на какие приказы не прекращал выпускать ТБ-7, а при возникновении критических ситуаций обращался лично к нему.
Зима 1941 г выдалась очень суровой, в отдельные дни морозы доходили до -51 °C. Больше половины людей, работавших на заводе жили в городе, на расстоянии 10–14 км от завода. Транспортным средством являлся трамвай, включавший в состав лишь 3–4 вагона, что было явно недостаточно для такого количества работающих (отсутствие достаточной мощности выпрямительной электроподстанции не позволяло пустить большее количество вагонов).
Частые пешие хождения до города и обратно утомляли людей, являлись причиной массовых обморожений и простуд. Десятки людей болели сыпным тифом. Потери рабочего времени были велики из- за массовых опозданий на работу и не организованной работы столовых. На обед тратилось от 2,5 до 3 часов, из которых 15 минут на еду, а остальное на стояние в очередях. Кормили плохо, невкусно и недостаточно питательно.
В главном корпусе завода, где были размещены все производственные цеха стояла минусовая температура из-за постоянно открытых ворот, через которые непрерывным потоком ввозили и вывозили оборудование, материалы, отходы, строительный мусор и многое другое. Люди работали в зимней одежде, не раздеваясь. Все теплопроводы и другие теплоносители постоянно были заняты греющимися людьми. На всей территории главного корпуса были испорченные глубокими ямами и канавами полы. Проходы и проезды цехов были завалены строительными материалами, станочным оборудованием и мусором. Дневной свет был замаскирован и поэтому внутри зданий днем и ночью горело электричество, плохо освещая площади цехов. Сумрачно, холодно и грязно.
С 12 по 18 ноября производство Пе-2 было приостановлено, т. к. в это время силы обоих заводов были сосредоточены на переоборудовании цехов.
С18 ноября по 1 декабря завод № 22 им. С.П. Горбунова (такое название он получил после объединения) выпустил 15 Пе-2. В течение декабря был выпущен всего 41 самолёт. Установленный ГКО план был сорван.
Наступил 1942 год. Медленно, очень медленно входил завод в нормальное русло работы. Слишком велик был хаос, создавшийся в результате эвакуации завода и его людей и перевернувший до основания прежнюю отлаженную жизнь двух больших коллективов. К концу января завод достиг выпуска трёх машин в сутки, сдав всего за месяц 65 штук, против 109, установленных планом ГКО на это время. 12 января коллектив завода понёс тяжёлую утрату — в авиационной катастрофе погиб Главный Конструктор В.М. Петляков (см. журнал «Авиация» № 2 за 1999 г).
Самолет Пе-8 4М-82 (зав. № 42047) на испытаниях на заводском аэродроме в Казани. Винтомоторная группа.
В феврале было выпущено всего 74 машины.
В марте выпуск почти удвоился — было выпущено за месяц 118 Пе-2. Такой резкий скачок был закономерен, ибо в конце марта практически закончился монтаж тяжёлого оборудования и завод входил в нормальный режим работы. 26 марта приказом НКАП от 23 марта 1942 г № 219/к директором завода № 22 назначен В.А. Окулов, главным инженером М.Н. Корнеев. Будучи прежними работниками завода № 22, они прекрасно знали его людей и имели хорошую взаимную сработанность.
В апреле наконец завод начал работать по правительственному графику.
В мае была достигнута та же трудоемкость, что и в Москве перед войной, несмотря на увеличившийся объём работ по машине на 10 % за счёт изготовления тех деталей, что должны были получать от смежников. После апрельского перелома и входа завода в график, на основании приказа НКАП № 360 от 8 мая 1942 г, началось восстановление законсервированного производства бомбардировщика Пе-8 (такую аббревиатуру получил ТБ-7 после гибели В.М. Петлякова). На него планировалось установить двигатели АМ-35.
В течение всего 1942 г Пе-2 постоянно подвергался модернизации, прежде всего по замене двигателей М-105 на М-105ПФ и М-107, моторы с водяным охлаждением менялись на моторы с воздушным охлаждением. Каждая модернизация влекла за собой конструктивную переделку всей винтомоторной группы и основательную переделку технологической оснастки производства. Расход металлов всех видов был велик, перед заводом была поставлена задача изыскания его заменителей. Неоценимую помощь оказали конструкторы, нашедшие удачные конструктивные решения замены металла деревом и другими материалами. В серию были внедрены бензиновые баки из фибры, широкое применение в конструкции самолётов получили изделия из пластмасс.
Лётчик-испытатель Кондырев П.Н.
Самолёт Пе-2 (зав. № 9/162). Из-за отказа левого двигателя потерпел аварию 28 января 1943 г. Экипаж остался жив благодаря мастерству лётчика-испытателя Кондырева П.Н. Самолёт несёт зимний камуфляж со следами эксплуатации. Бортового номера нет, только заводской на кипе. Звёзды без окантовки. На фото снизу разрушенной законцовки крыла не просматриваются. Обратите внимание на кок левого винта — он окрашен белой краской на три четверти.