Легион «Кондор» в июле 1937 г перебросили на Мадридский фронт для участия в боях под Брунете. Здесь Не 111В впервые столкнулись с истребителями И-16, легко перехватывавшими немецкие бомбардировщики. Немцам не помогало и прикрытие из Bf 109В. Последние серьезно уступали И-16 на малых высотах, а Не 111В, увы, не мог похвастаться хорошими высотными характеристиками.
Затем «хейнкели» воевали под Сантандером, Хихоном; несли потери от республиканских истребителей, зенитчиков и просто от несчастных случаев. Но за счёт постоянной подпитки из Германии группа К88 имела столько новой техники, что к концу октября уже практически полностью перешла на Не 111В. В наличии было около пяти десятков таких машин, что позволяло иметь три эскадрильи по девять самолётов и еще несколько в резерве.
В декабре 1937 г. «хейнкели» провели целый ряд налётов на республиканские аэродромы в Арагоне. 15 декабря республиканцы начали наступление на Теруэль. Два дня спустя 23 Не 111В поднялись в воздух, чтобы нанести удар по позициям противника, но попали в метель и разбрелись, совершив посадки на разных аэродромах. Один самолёт, с бортовым кодом «25–32», приземлился на небольшой площадке в горах Гвадалахары, в тылу у республиканцев.
На месте приземления машина простояла почти два месяца. Пробраться к ней мешали сильные снегопады, завалившие горные тропы. Тем временем по поводу «хейнкеля» началась энергичная закулисная борьба. Пользовавшиеся большим влиянием советские военные советники требовали передачи бомбардировщика для изучения СССР. Но для испанского правительства столь же немаловажной являлась и позиция Франции, через порты которой шли грузы для республиканцев и где также закупалось оружие и военная техника. А французы тоже хотели ознакомиться с новым немецким бомбардировщиком.
Выход нашли следующий: французов уведомили, что они смогут изучить самолёт на месте, в Испании, до передачи Советскому Союзу. 31 января 1938 г в Барселону тайно прибыла делегация французских ВВС — инженер Дю Мерль, специалист по вооружению де Брие и лётчик-испытатель Розанов (русский по национальности). Они отправились в горы и нашли немецкий бомбардировщик на месте вынужденной посадки. За прошедшее время, особенно за несколько последних дней, когда шли сильные дожди, вокруг бомбовоза нанесло немало песка и грязи. Однако «хейнкель» оказался совершенно исправен. Потратив некоторое время на расчистку и закрашивание франкистских знаков на фюзеляже широкой красной полосой, самолёт быстро привели в порядок. Откопав колёса и застелив дорожку досками и циновками, решили попробовать вытащить машину. Розанов дал газ, и самолёт двинулся вперед. Площадка была очень мала, и он рискнул сразу пойти на взлёт. Французов спас от катастрофы только естественный уступ, за которым начиналась долина — Розанов слетел с него, как с трамплина.
Французы повели машину в Сабадель. При этом они дважды пересекли линию фронта и были обстреляны зенитчиками обеих воюющих сторон. Тем не менее, все кончилось благополучно — Розанов сел в Сабаделе. Там делегация неделю изучала и облётывала машину. Во время одного из полётов де Брие, забравшийся в нижнюю опускающуюся стрелковую точку бомбардировщика, нечаянно раскрыл свой парашют. Купол зацепился за хвостовое оперение. И опять все обошлось. Французы уехали домой, увозя данные испытаний. А машину после этого республиканское правительство подарило СССР.
«25–32» разобрали и упаковали в ящики. Чтобы вместить в них фюзеляж, у него не только отстыковали по штатному разъему носовую секцию с местом штурмана-бомбардира, но и расклепали швы по 29-му шпангоуту (за задней кромкой крыла), отделив кабину от хвостовой части. Ни техописания, ни инструкций по эксплуатации или пилотированию не захватили (а может быть, их вывезли французы). Чтобы облегчить сборку, узлы и агрегаты промаркировали буквами и цифрами на обшивке. Затем «хейнкель» морем отправился в СССР.
В отечественной литературе встречается и другая версия захвата этого самолёта. Согласно ей, за новым немецким бомбардировщиком велась намеренная охота. В ней объединили свои усилия республиканская и советская разведки. Причём наших больше интересовала сама машина, а испанцев — комсостав легиона «Кондор». Собственно операция по захвату «хейнкеля» относится при этом на август 1938 г (что безусловно неверно, ибо в мае самолёт находился уже под Москвой). Курировал операцию лично Идальго де Сиснерос, командовавший ВВС республиканцев. Заблаговременно получив от агентурной разведки сообщение о предстоящем вылете Не 111, в воздух подняли группу И-16, которая рассеяла немецкие бомбардировщики. Задачу по принуждению одного из самолётов к посадке на республиканской территории надлежало выполнить паре из известного уже тогда советского аса Сергея Грицевца и молодого испанского летчика Маргалефа (Маргалеф в свое время учился в Кировабаде и инструктором у него был Грицевец).
Истребители подошли к Не 111 сзади и взяли его в «клещи». Немцы сбросили бомбы и прибавили газ, пытаясь оторваться от И-16, но не смогли. Верхний стрелок начал огрызаться короткими очередями, но ему быстро отбили охоту это делать. Вражескому самолёту отсекли дорогу на запад и направили на северо-восток. Бомбардировщик сел на берегу реки Ноя, в нескольких десятках километров от Барселоны. Экипаж бросил машину и попытался скрыться; Грицевец сделал несколько заходов, останавливая лётчиков пулеметным огнем (но осторожно — их приказано было взять живыми), пока они не сдались подбежавшим вооруженным крестьянам. Маргалеф же в это время вызвал подмогу из Барселоны.
Далее обе версии сходятся — перегонка в Сабадель, упаковка и отправка морем в СССР. Но следует указать, что прибыла к нам именно машина, описанная французами — «25–32», этот номер она продолжала нести и в нашей стране. 25 мая в НИИ ВВС начали сборку трофейного «хейнкеля» и завершили ее ровно через месяц — 25 июня. В ходе работ обнаружили и залатали пробоины в левой плоскости и остеклении штурманской кабины. В баках Не 111 ещё оставался бензин.
8 документах он проходил как «самолет 31» или ДБ-31. Все трофейные машины получили подобные обозначения. Например, под кодом ДБ- 30 числился Ju 52/3m. Вообще, в НИИ ВВС к этому времени уже собрали немалую коллекцию техники, вывезенной из Испании: исправные Ju 52/3m и Bf109В, два итальянских CR.32 (один в виде обломков, а другой летающий) и изуродованный Ju 86, который даже не пытались собирать (поскольку многого не хватало), а только исследовали его узлы и агрегаты.
В процессе сборки конструкцию самолёта внимательно изучал целый коллектив специалистов. Руководил работой капитан Магон. Каждый узел немецкого самолёта фотографировался, описывался и критически оценивался. «25–32» являлся Не 111В-1 выпуска 1937 г, одной из последних серий с моторами DB 600G.
«Хейнкель» отличался хорошей аэродинамикой. Его создатели — братья Зигфрид (аэродинамик) и Вальтер (конструктор) Гюнтеры немало постарались в этом отношении. Гладкая металлическая обшивка, потайная клёпка по всем наружным поверхностям, подкатанные края листов обшивки. Все углубления от крепёжных элементов заклеивались лакированным полотном. Наши специалисты констатировали: «…поверхность самолёта получилась очень ровной… Фюзеляж имеет очень хорошую аэродинамическую форму», Правда, отметили, что для бомбардировщика фюзеляж слишком широк — как наследие двойного назначения машины. Критике подверглась только нижняя выпускная башня, которая создавала огромное сопротивление и даже в убранном положении не полностью уходила в фюзеляж, образуя выступ внизу. Дополнительные потери вызывали щитки, выставленные перед форточками пилотской кабины и не складывавшимися даже тогда, когда они уже не были нужны. Остекление у нас вообще раскритиковали: «Фонарь кабины пилота… сделан плохо, т. к. имеет большие выступы между стеклами и каркасом».
В то же время широкий фюзеляж позволил сделать все помещения самолёта просторными и удобными. Каждый член экипажа имел доступ ко всем другим рабочим местам. Отметили и хороший обзор из пилотской кабины. Технологи признали немалое внимание немцев к удобству производства бомбардировщиков. В отчёте указывалось: «Достоинства конструкции е смысле приспособленности к производству: разбивка крыла на отсеки, представляющая удобство при сборке, повсеместно открытая клепка, широкое применение литых и штампованных деталей. В конструкции … видно стремление ограничить сортамент профилей и унифицировать аналогичные элементы, однако, нельзя считать ее доведённой в этом отношении». Понравилось и внимание немцев к вопросам эксплуатации. Например, открытие лючков не требовало применения никакого инструмента. Отмечалось, что продуманная конструкция крыла «…обладает большими достоинствами в отношении эксплуатации». «Разбивка на отсеки допускает замену одного из отсеков в случае серьёзного повреждения и делает удобным ремонт».