Авиация 2002 01
№ 12 бис
АВИАЦИОННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ
Издаётся с 1999 г.
№ 12бис (№ 1/2002 г.)
Первый Бе-200 производит показательный сброс воды, окрашенной в цвета Российского Государственного Флага. Фото С. Пронина.
Главный конструктор — Георгий Михайлович Бериев
Александр Заблотский, Андрей Сальников (Таганрог)
Георгий Михайлович Бериев родился в 1903 г. в Тифлисе (Тбилиси), в семье скромного рабочего, уроженца села Сабуэ Телавского уезда Михаила Соломоновича Бериева. Часто в литературе в отношении Георгия Михайловича упоминают грузинскую фамилию его отца — Бериашвили, что не совсем верно. В связи с этим стоит заметить, что отец Г.М. Бериева поменял свою фамилию на русский лад (а на Кавказе так тогда поступали многие) ещё до своей женитьбы и рождения Георгия, ставшего пятым ребенком в семье.
Самолёт будущий авиаконструктор впервые увидел в своем родном городе осенью 1910 г. Это был французский «Фарман», на котором проводил демонстрационные полёты известный русский авиатор С.И. Уточкин. Полёты были организованны с поля находившегося в предместье Тифлиса — Дидубе, о чём публику широко оповестили местные газеты и афиши, расклеенные в самых людных местах города. Посмотреть на это невиданное и полуфантастическое зрелище собралось огромное количество народа и неудивительно, что семья Бериевых в полном составе отправилась смотреть, как будет летать Уточкин.
Уже на склоне своих лет Георгий Михайлович так вспоминал об этом дне: «Когда Уточкин поднялся в воздух, все взбудоражились. Подготовку к полёту, мы, конечно, не видели, но аэроплан в воздухе помню до сих пор. Летал Уточкин недолго и не очень высоко, и не над толпой, а в сторону Дигоми. Событие это было необычайным и запомнилось мне на всю жизнь. Я и сейчас помню этот жаркий день и пожелтевшую траву.
Очевидно, это первое впечатление о полёте человека на аэроплане надолго запечатлелось в моём детском сознании и уже тогда родило во мне мечту о полёте в воздухе».
Трудовую деятельность будущий авиаконструктор начал в шестнадцать лет, поступив учеником литейщика на небольшой завод Гильберта в Тифлисе. Осенью того же 1919 г. он поступает в Тифлисское железнодорожное техническое училище. Крутые перемены, происходящие в стране, захватывают в свой водоворот и Георгия. В августе 1921 г. он добровольно вступает в Красную Армию, но при этом не бросает училище, продолжая учёбу на вечернем отделении. В 1923 г. по его окончании, Г.М. Бериев предпринимает попытку поступить в Егорьевскую лётную школу. Однако эта попытка воплотить в реальность свою мечту оказалась неудачной, комсомольская путёвка в школу досталась более удачливому претенденту.
Неудача не обескуражила Георгия, и так как высшее образование всегда было его желанной мечтой, он в 1924 г. поступает в Тифлисский политехнический институт. Но мечта о небе и авиации уже не отпускает Бериева и в 1925 г. он переводится на авиационное отделение Ленинградского политехнического института им. М.И. Калинина, которое успешно оканчивает в 1930 г.
Далее Г.М. Бериев работает инженером-конструктором, старшим инженером, начальником конструкторского отдела в МОС ВАО (Морское опытное самолётостроение Всесоюзного авиационного объединения), ЦКБ завода № 39 и в КОСОС (Конструкторский отдел опытного самолётостроения) ЦАГИ.
В ЦКБ Г.М. Бериев попадает в морской отдел, а вернее «морскую бригаду № 5», возглавляемую И.В. Четвериковым, в которой тогда работали П.Д. Самсонов, В.Б. Шавров, А.Н. Добровольский, В.А. Герасимов, Я.С. Катураев. В это время в отделе разрабатывалось несколько машин: сам руководитель был занят морским дальним разведчиком МДР-3, В.Б. Шавров — проектом самолёта-амфибии Ш-5. Г.М. Бериев, по своей инициативе, стал заниматься ещё одной темой — морским ближним разведчиком, которому присвоили обозначение МБР-2.
Для МБР-2 Бериев выбрал схему одномоторного свободнонесущего моноплана с двухреданной лодкой с большой поперечной килеватостью. Это обеспечивало гидросамолёту хорошую мореходность и способность летать с воды при волнении высотой до 0,7 м. В качестве силовой установки планировался двигатель М-27.
Предполагалось, что самолёт будет цельнометаллическим, однако оценив положение с металлургией алюминия в стране и большую потребность флота в новом разведчике, Г.М. Бериев понял, что МБР в цельнометаллическом, прогрессивном, варианте может вообще не состояться. Поэтому решено было сделать его деревянным. Естественно, всё пришлось начинать заново. Спроектированный в короткие сроки самолёт был построен также довольно быстро — в декабре 1931 г. и, несмотря на трудности, вызванные заменой не прошедшего испытаний двигателя М-27 на М-17, в мае 1932 г. представлен на испытания. В первом полёте, состоявшемся 3 мая 1932 г. в Севастополе, под управлением лётчика-испытателя Б.Л. Бухгольца, машина вела себя безукоризненно. В 1933 г. самолёт передан в серию на завод № 31 в Таганроге.
9 августа 1934 года Правительство приняло решение о создании при авиационном заводе № 31 Центрального конструкторского бюро морского самолётостроения (ЦКБ МС) во главе с Георгием Михайловичем Бериевым. В план работ нового конструкторского бюро входило создание усовершенствованного варианта МБР-2 с новым отечественным двигателем М-34 (АМ-34), амфибии МБР-5 и корабельного гидросамолёта КОР-1.
Вместе с Г.М. Бериевым в Таганрог приехала группа конструкторов и инженеров завода № 39. Эти 40 человек и стали ядром создаваемого ЦКБ. Но этого количества специалистов было крайне мало. Ведь по штатному расписанию численность ЦКБ МС составляла 179 человек, в том числе бб инженеров и более 70 техников. Кроме того, было ясно, что бывших москвичей надолго удержать в провинции не удастся (что и подтвердилось впоследствии). Поэтому основная ставка при формировании коллектива была сделана на выпускников Новочеркасского и Казанского авиационных институтов, а также Таганрогского авиационного техникума.
На самолётах ЦКБ МС-1 (МБР-2-М-34) установили более мощный двигатель М-34 и усовершенствовали оборудование кабин, улучшив условия работы экипажа. Были разработаны и серийно строились различные варианты для перевозки грузов и пассажиров. Всего в Таганроге на заводе № 31 было построено 1365 гидросамолётов МБР-2 всех модификаций (не считая построенного на московском заводе № 39 первого прототипа). С 1937 г. МБР-2 стал основным гидросамолётом советской морской авиации, его гражданские варианты (МП-1) широко использовались в народном хозяйстве, на одной такой машине лётчицы Марина Раскова, Вера Ломако и Полина Осипенко установили шесть мировых рекордов. Хотя к началу Великой Отечественной войны самолёт устарел, это была самая массовая летающая лодка на всех флотах. Во время войны самолёт широко применялся в качестве ближнего разведчика, ночного и даже дневного бомбардировщика, противолодочного самолёта. Летающие лодки использовались также для спасения экипажей сбитых самолётов, как артиллерийские корректировщики и транспортные.
Параллельно с работами по совершенствованию МБР-2 велось проектирование КОР-1 и 4 сентября 1936 г. он поднялся в воздух (лётчик- испытатель П.А. Номан). Была построена небольшая серия этих машин, которые в годы Великой Отечественной войны использовались как лёгкие штурмовики (в том числе, с суши, на колёсном шасси).
В ЦКБ МС был спроектирован и построен морской дальний разведчик МДР-5 (ЦКБ МС-б). Первый полёт — май 1938 г., лётчик-испытатель П.А. Номан. Второй МДР-5 был построен в варианте амфибии. В серийное производство самолёт не пошёл по причине успешного завершения испытаний более удачного гидросамолёта МДР-6 конструкции И.В. Четверикова. Но МДР-5 — амфибия — всё же применялся для транспортировки грузов до 1943 г.
В 1938 году была предпринята попытка создать гидросамолёт для замены МБР-2. Новый МБР-7 (ЦКБ МС-8) имел лучшую аэродинамику и более мощный двигатель. Лётные испытания гидросамолёта начались в апреле 1939 г. (лётчик- испытатель Н.П. Котяков). Однако из-за сильного крутящего момента, создаваемого винтом самолёт валился на крыло. А высокие взлётная и посадочная скорости создавали проблемы «барсов» (самопроизвольных кратковременных отрывов гидросамолёта от воды). Поэтому после аварий двух прототипов работы над этой машиной были прекращены.