Цикл воспоминании создателей Ан-2 открывает рассказ Елизаветы Аветовны Шахатуни – ветерана АНТК им. О. К Антонова, лауреата Ленинской премии, кавалера многих орденов, заместителя главною конструктора, а в те годы авиаинженера-прочниста и жены Олега Константиновича.
В воздухе – первый опытный Ан-2. Новосибирск, осень 1947 г.
Ан-2: начало биографии
Как известно, с 1943 г. О. К. Антонов работал в КБ А. С. Яковлева в должности его первого заместителя. Александр Сергеевич в те годы был зам-наркома авиапромышленности, много времени проводил в правительстве, лично у Сталина Конечно, он ежедневно бывал о КБ. смотрел чертежи, делал замечания, но фактически все работы по созданию Як-3 и совершенствованию Як-9 проходили под непосредственным руководством Антонова. Он очень много сделал для улучшения этих истребителей. При этом служебное положение обязывало Олега Константиновича делать то. что считал нужным Яковлев. Если он был с ним не согласен, то высказывал это прямо. и ему часто удавалось переубедить Главного конструктора. Особенно много усилий Антонов приложил, дорабатывая машины по замечаниям фронтовых летчиков. Огромная занятость не позволила ему продолжить исследования облика многоцелевого самолета для народного хозяйства, начатые еще перед войной. К этой томе он смог вернуться лишь в начале 1945 г.. когда стало ясно, что стране скоро вновь потребуются гражданские самолеты.
Самым главным в новой машине он считал высокомеханизированное крыло. Такое крыло он впервые увидел на немецком самолете Fi 156 "Шторьх", которым был буквально очарован. По-настоящему он начал компоновать Ан-2 именно под влиянием этой машины. В частности, он применил тот же профиль, что и немцы (считая, правда, что они "стащили" этот профиль у Красильщикова). Поскольку в КБ Антонов был занят истребителями, то будущий Ан-2 он рисовал дома. Однако пришло время, и он показал свои эскизы Яковлеву, предложив создавать самолет под маркой "Як". К такой идее Александр Сергеевич отнесся отрицательно, мотивируя отказ тем, что "эта машина не по моему профилю". Тогда Олег Константинович впервые сказал мне: "Раз Яковлев не хочет, будем делать ее сами", хотя реальных возможностей для этого у него еще не было.
Уже после победы, в августе 1945 г., он вновь серьёзно поговорил с Яковлевым, сказав: "Я пришел к Вам в войну, потому что считал, что в войну нужно делать то. что делали Вы. Я благодарен Вам за совместную работу, но в дальнейшем хотел бы работать самостоятельно". Как ни странно, но Александр Сергеевич согласился, хотя очень дорожил Антоновым и ценил его как конструктора. "Сейчас большинство сотрудников нашего новосибирского филиала возвращаются в Москву. – сказал он. – Там остается лишь небольшая группа. Поезжайте к ним руководителем". Насчет Ан-2 ни один, ни другой не произнесли ни звука, но Олег Константинович сделал вывод, что ему позволили делать свой самолет. Они поняли друг друга, я в этом уверена.
Этот поступок Яковлева для всех остался загадкой. Олегу Константиновичу говорили: не верьте ему. Вы не знаете, что этот человек может сделать. Ведь Яковлев был очень грубым, на конструкторов кричал. До Антонова его первым замом был Вигант, пожилой человек, так он на него орал ужасно. Но на нового зама ни разу голоса не повысил, можно сказать, относился к ному ласково. Были такие случаи: подходят к конструктору вдвоем. Яковлев начинает отчитывать его, а Антонов говорит, что это он посоветовал делать таким образом. Главный делает вид, будто не слышит.
В Новосибирске Олег Константинович разработал эскизный проект, написал объяснительную записку, сделал весовую сводку и поехал в Москву показать всё это Яковлеву. Без его одобрения нечего было и думать, что кто-то вообще станет рассматривать проект. И Яковлев написал свои знаменитые слова: "Это интересный самолет, нужно его построить". Этого было достаточно, чтобы через некоторое время в Министерстве вышел соответствующий приказ. Антонов тогда ужо был в Новосибирске, а я всё ещё продолжала работать у Яковлева. Вскоре Александр Сергеевич вызвал меня к себе в кабинет и говорит: "Вчера была коллегия Министерства, вам разрешено построить самолет, который предлагает Антонов. Скоро выйдет постановление правительства". Я немедленно дала телеграмму Олегу Константиновичу, и с того момента он не подошел близко ни к одному яковлевскому самолету – было очевидно. что от должности первого зама он теперь освобожден. Он полностью погрузился в работу над Ан-2.
Начал с набора сотрудников. К нам стремились перейти некоторые из заводских конструкторов, желавшие новой творческой работы. Они обивали пороги директорского кабинета, но их не отпускали. Тогда Антонов пошел в техникум при заводе и сагитировал к себе 25 выпускников, совсем ещё мальчишек: В. И. Баклайкина, Н. П. Смирнова, В. Г Анисенко и др. Когда я спросила: "И с этим детским садом мы собираемся делать самолет?", он засмеялся: "Да. с этим детским садом". С утра до вечера Олег Константинович находился у кульманов. Вдвоем с И. С. Напреевым (перешел с яковлевского филиала) они сделали аэродинамический расчет. Прочнистов было четверо, чуть позже – шесть человек. Самый большой стаж среди них был у меня – 6 лет работы в авиации. Из заводских конструкторов к нам пришел А В. Болбот. который взял на себя работы по оборудованию. Сам чертил, сам занимался производством. Таким образом набралось небольшое КБ, которое почти сплошь состояло из молодых специалистов.