Необходимость количественно компенсировать невысокую эффективность бомбовых ударов вызвала предложение задействовать фронтовую бомбардировочную авиацию (ФБА). Свою роль сыграла и определенная ревность командования ФБА, оставшейся в стороне от «настоящего дела», в котором можно было бы продемонстрировать в реальной обстановке свои силы и проверить оружие. В 1984 г. на сцену вышли бомбардировщики Су-24. Самолет начал поступать в строевые полки незадолго до ввода советских войск в Афганистан. Он более чем вдвое превосходил все машины фронтовой авиации по боевой нагрузке, «без напряга» поднимая до 7000 кг бомб, обладал завидной дальностью полета в 2400 км и совершенной прицельно-навигационной системой (ПНС), что позволяло использовать «двадцатьчетверки» с аэродромов ТуркВО и САВО.
Конкретным поводом для привлечения ФБА стала планировавшаяся на весну-лето 1984 г. операция в Панджшерской долине. В целом на этот период штаб 40-й армии готовил 22 крупные операции (почти вдвое больше, чем в предыдущем году), но «Большой Панджшер» носил беспрецедентный характер: по оценке генерал-лейтенанта Ф.Г.Шкруднева, в ней задействовались такие силы и средства, «каких наши ВС не имели с 1945 г.». Остававшаяся государством в государстве вотчина Ахмад Шаха была объектом почти ежегодных наступлений, но желаемого успеха достичь никак не удавалось. «Волевой и энергичный человек. Безусловно умен, и выделяется среди остальных лидеров моджахедов талантом военного организатора»,- так охарактеризовал хозяина Панджшера и Чарикара генерал Б.Громов. Масуд проявлял себя и как расчетливый дипломат - он охотно шел на контакты с советским командованием, но наотрез отказывался иметь дело с афганским правительством. Через своих посланников он доказывал офицерам 40-й армии, что «мы не ваши враги, вас обманули те, кого вы привели к власти». Этого официальный Кабул уже стерпеть не мог, и среди важнейших задач кампании 1984 г. значились не только «очистка центральных провинций от бандформирований и установление там законной власти», но и «физическое устранение Ахмад Шаха и его близкого окружения». До 21 апреля с «панджшерским тигром» формально продолжалось перемирие, и по словам командующего 40-й армией, «взятые на себя обязательства и договоренности, за редким исключением, Масуд выполнял». Однако механизм подготовки операции уже был запущен, и для внезапности оперативники предложили «нанести первый удар до истечения срока действия перемирия». Обеспечить массированное воздействие с воздуха должна была развернутая на приграничных аэродромах авиационная группировка, по численности превосходившая ВВС 40-й армии. В ее состав, помимо местных частей на МиГ-21 и на Су-17, вошли Ту-16 Дальней Авиации, а также Су-24 двух полков: 149-го гвардейского Краснознаменного БАП из Николаевки под Алма-Атой и 143-го БАМ из грузинского Копитнари (аэродром Кутаиси-1). 149-й БАП был единственным в Средней Азии, имевшим новые бомбардировщики, а привлечение 143-го БАП обосновывалось тем, что именно на базе этого полка проводились войсковые испытания по боевому применению Су-24 в горной местности. «Грузинский» полк перебросили на авиабазу Ханабад под Карши, а николаевцев разместили на истребительном аэродроме в Кокайты.
143-й БАП располагал Су-24М, оснащенными модернизированными ПНС-24М «Тигр», а также обладающими увеличенной до 8000 кг боевой нагрузкой и расширенной номенклатурой вооружения. Самолеты 149-го полка были постарше. На войну эта часть попала с чисто военной неожиданностью. 15 апреля в Николаевке шли учения, и 30 экипажей во главе с командиром полка п-ком С.А.Бокачем перелетели в Кокайты. Задерживаться там никто не собирался - после обеда планировали вылететь обратно, поэтому не брали даже зубных щеток. Однако в столовой летчики Су-17, работавшие по ДРА из «прифронтовых» Кокайты уже не первый день, встретили гостей словами: «Ребята, не торопитесь. Видели штабеля бомб на аэродроме? Пока все это не выгрузите за речку, домой не вернетесь». И действительно, к вечеру выяснилось, что экипажам Су-24 «предстоит выполнить несколько вылетов с отработкой практического бомбометания по заданным целям».
Для использования ударного кулака, сосредоточенного на советских аэродромах, требовалась особо тщательная подготовка разведданных, для чего накануне операции 263-ю разведывательную эскадрилью ВВС 40-й армии спешно перевооружили современными Су-17МЗР. Совместно с Ан-30 они отсняли районы будущих боевых действий, дав изобильный материал о плановых целях, в том числе их точные координаты.
На склады завозилось множество боеприпасов самых разных типов: на переднем плане оружейники сидят на ОДАБ-500П, за ними видны РБК-500,
… в первом ряду лежат бомбы ОФАБ-100-120, во втором - БетАБ, в третьем - ФАБ-500тс
Дальнейшее уже было делом техники -ПНС Су-24 могла автоматически вывести самолет по заданному маршруту и обрушить на цель бомбы.
Операция началась на рассвете 19 апреля массированным бомбовым ударом пяти полков, длившемся два часа. Такого Афганистан еще не видел: на Пан-джшерскую долину шириной 12 км и протяженностью около 70 км волна за волной накатывались подходившие с севера самолеты. Не все складывалось по плану -пустить в ход авиацию 40-й армии не дала погода, но на экранах РЛС баграмской авиабазы и без того рябило от меток. Из Кокайты поднялись все Су-24. Машины 1 -и эскадрильи несли по четыре «пятисотки», а 2-й и 3-й - по двенадцать ФАБ-250 (такой вариант вооружения сохранялся и в последующих вылетах). Все задания выполнялись с двумя ПТБ. Экипажи работали с высоты 5000 м по площадям, накрывая бомбовым «ковром» оборонительные рубежи в районах Обдарах, Тавах, Чималь-варда, Хисарак и Гуват, а то и просто подозрительные горные узости, пещерные города и древние крепости, где могли разместиться вражеские подразделения.
В течение всего вылета связь с базой координировал с борта Ан-26РТ прикомандированный из штаба ВВС САВО главный штурман п-к Н.В.Косицын.
Когда рев авиадвигателей над Панджшером стих, разрывы бомб сменил артналет, за время которого самолеты подготовили к повторной атаке (следование по маршруту к месту работы занимало у Су-24 менее получаса). После нового авиаудара в долине были высажены вертолетные десанты, а следом за ними вошли войска. Серьезного сопротивления они не встретили, но бомбовые удары по пути продвигавшихся частей продолжались. Использование Су-24 было не особенно интенсивным: оба полка совершили примерно по 10 групповых вылетов, работая звеньями, восьмерками и поэскадрильно. Экипажи отправлялись на очередную цель не чаще одного раза в одну-две недели. Перед вылетом они сдавали все документы и даже мелочь из карманов, получали по две «лимонки», пару пистолетов (Макарова или Стечкина) и сигнальные ракеты. В летных книжках задания записывались как выполненные по Курсу боевой подготовки. Причины такой скрытности оставались непонятными, но за этим ревностно следили особисты, и один штурман, дерзнувший записать себе боевой вылет, подвергся страшному разносу.
Особых успехов отмечено не было -войска больше нуждались в непосредственной поддержке силами вертолетчиков и штурмовиков, хорошо знавших местность и взаимодействующих с авианаводчиками, нежели в накрытии целого района бомбовым дождем. Су-24 создавался для войны над относительно ровной Европой, и здесь не мог реализовать свои возможности, в первую очередь с использованием управляемых ракет и корректируемых авиабомб. Самостоятельному поиску целей с помощью РЛС переднего обзора (РПО) «Орион-А», способной обнаруживать даже малоразмерные цели типа танка, препятствовала радиолокационная неконтрастность здешних объектов. Выделить цели в хаосе камней и скал оказалось чрезвычайно трудно даже с помощью оптико-электронного визира «Чайка-1». Изрядные проблемы доставляло и применение ПНС над горами, а малозаметный полет с огибанием рельефа - одно из важнейших достоинств «двад-цатьчетверок» - и вовсе не представлялся возможным из-за хребтов и ущелий.
Эффективность ударов оставалась невысокой: если прямое попадание «пятисотки» разваливало дувал, то даже после близких разрывов толстые глинобитные стены с высоты выглядели нетронутыми. Несколько раз применялись ОДАБ-500 (при их подвеске жидкое содержимое «хлюпало» внутри, что поначалу вызывало опасения), но и они не дали должных результатов из-за той же невысокой точности. Повысить эффективность решили ударами с пологого пикирования, хотя и были опасения насчет того, как поведет себя самолет на выводе, если подвески не сойдут. Командир 149-го полка со штурманом п/п-ком Ковалевым отработали такой способ бомбометания применявшихся вариантов вооружения, дав «добро» остальным экипажам. При атаках по реальным целям выдерживались угол пикирования 20-30° и увеличенные до 1 минуты интервалы в звеньях. В пикировании Су-24 теряли пару тысяч метров, попадая в зону зенитного огня. Некоторые летчики, впервые увидевшие неподалеку дымные облака, не сразу поняли их природу, но пилоты подогадливее после сброса брали ручку на себя столь интенсивно, что выскакивали на 9000-10000 м, презрев боевой порядок.