Следующий знаменательный эпизод связан с первой птицей, решавшей исследовать работу АЛ-31Ф. Тогда замена двигателя в ТЭЧ вместо означенных в технологии 3. 5 ч заняла 2, 5 дня. Однако вскоре их научились менять очень быстро, т. к из-за попадании посторонних предметов, сбоев автоматики, а иногда просто перестраховки (когда Специалисты не могли внятно объяснить отклонения в диаграмме режима га- зовки) эту процедуру находилось выполнять часто. Свою ловкость техники с успехом продемонстрировали командованию округа во время показательных полетов полка на "большом аэродроме" Хабаровска. Замена двигателя была произведена менее чем за три часа. Правда, после его закатки и отстыковки вспомогательной тележки-держатели где-то внутри фюзеляжа громко хрустнуло. Начальство насторожилось, но специалисты, набравшись наглости, заявили, что это обычное явление. После ухода проверяющих двигатель рекордно быстро выкатили, осмотрели и ничего не обнаружив, столь резво закатили.
Су-27 Липецкого ЦБПиПЛС. Но законцовках крыла подвешены контейнеры станции РЭП «Сорбция»
Су-27 из 237-го Центра показа авиатехники им. И. Н. Кожедуба заходит на посадку. Кубинка, лето 1992 г.
В одном строю С главным оппонентом. Снимок сделан во время визита американцев в 146-й ЦБПиПЛС
Специалисты группы средств аварийного покидания самолета (САПС) любили подчеркивать значимость своей работы. Обычно инструктаж по работе в кабине со снаряженным катапультируемым креслом "сап-сист" заканчивал фразой- «Каждый, кто пренебрежет правилами, будет там», и гордо, как на дело своих рук, указывал на пятно на потолке ТЭЧ, в которое, якобы, превратился некий утративший бдительность техник. Но вообще-то кресло К-36 имело весьма покладистый характер, а для «технарей» более опасной ловушкой оказался фонарь. Работая в кабине в плохую погоду, они обычно опускали фонарь, и случалось, что попадали в стеклянный капкан, т. к. для его открытия не хватало давления в пневмосистеме. Если заправщика воздуха не оказывалось поблизости, выручал «сапсист», вскрывая фонарь с помощью наружной ручки лебедки фонаря. Однако первой жертве капкана крупно не повезло. «Воздушки» обслуживали полеты соседнего полка, а найти ручку лебедки никак не могли. Часа через три фонарь с помощью самодельного приспособления и крепости духа вскрыли. Хотя кабина Су-27 не располагает к клаустрофобии, по словам техника, он чувствовал себя погребенным заживо.
В целом самолет показал себя надежной машиной, хотя были и недостатки. Наиболее часто капризничали радиолокационная и оптико-электронная прицельные системы, и работа группы РЛО проходила под девизом, возникшим еще при появлении первых комплексов перехвата: «Нет ни целей, ни захвата – проработал до заката, цели есть, захвата нету – проработал до рассвета». Система встроенного контроля помогала выявить неисправный блок, информацию о котором выдавал на ИПВ или ИЛС. Более точно (до узла) диагностика производилось с помощью носимого пульта.
Чтобы добраться к РЛС. надо было поднять вверх носовой конус Су-27, для чего служило устройство, названное аэродромной братией «мясорубкой». Для выполнения этой процедуры рукоять приспособления следовало долго вращать, а затем зафиксировать его рабочие части штифтом. Были случаи, когда нерадивый техник вставлял штифт головкой вниз, тот падал, тяжелый конус захлопывался и наносил серьезные травмы (на ДМЗ один человек даже погиб). Перед подъемом конуса через технологический лючок необходимо было расстыковать несколько фидеров и гофрированную волноводную секцию. Изредка это забывали сделать, и тогда приходилось менять искореженный волновод, напоминавший растянутую гармонь.
В начале эксплуатации первое место по отказам принадлежало ОЛС 27. Случалось это преимущественно из-за того, что при заходе на посадку летчики забывали выключать станцию, что приводило к ее перегреву. Оптико-механический блок ОЛСа. расположенный над контейнером РЛС. напоминал конфигурацией известное сооружение на Красной площади. Охлаждение приемника тепло-пеленгатора было криогенным (т. е выполнялось сжиженным газом), поэтому блок считался взрывоопасным, за что получил прозвище "мавзолей с динамитом". Отказы ОЛС заставили специалистов труппы РЛО освоить раньше времени операцию снятия и установки контейнера радиолокатора для Обеспечения доступа к «мавзолею». Первая замена растянулась более чем на двое суток. Помимо трудностей ознакомительного характера, пришлось столкнуться с тем, что не только все лючки на самолете оказались подогнаны индивидуально, но и крепежные места ОЛСа тоже Часто замену приходилось выполнять трем – четырем специалистам Один поднимал лебедкой "мавзолей", остальные поддавливали, поджимали и шевелили блок, пытаясь совместить крепежные места. Без подгонки обычно подходил один ОЛС из пяти.