Службу начал о Молдавии в поселке Маркулешты. Наш полк был вооружен МиГ-21. Летали много, днем и ночью, в простых и сложных метеоусловиях Отрабатывали перехваты воздушных целей на (различных высотах и скоростях, применение пушек, НАРов и бомб по "земле". Но полигоне под Астраханью выполняли реальный пуски по мишеням управляемых раке т типа РС-2УС и Р-13. За год у каждого летчика налет составлял по 140- 150 часов. Разве это можно сравнить с теперешними налетами и 15-20 часов?
Пик нашей подготовки наступил после анализа не совсем удачных боевых действий летчиков ВВС СССР в арабо-израильской войне. Был скорректирован курс учебно-летной подготовки, и все истребительные полки приступили к освоению свободного воздушного боя. Причем не только на безопасных высотах, но и на предельно малых. Апогеем стал перелет полка в Туркмению, на аэродром Мары. Там а жаре, над песками и барханами отрабатывали мы элементы свободной охоты, поиска друг друга м навязывания выгодных условий для воздушного боя на предельно малых высотах Азарт победы витал в воздухе! Впоследствии такую жесткую подготовку в ВВС повсеместно ослабили в связи со многими катаст[юфами увлекавшихся боем пилотов. Однако те. кто успел ее пройти, стали -крепкими- летчиками истребителями.
Старший летчик, командир звена, зам. командира эскадрильи, военный летчик 1-го класса, капитан Неплохой рост по службе. В полку удивились, узнав, что я надумал поступать в Школу летчиков-испытателей МАП, а значит уходить, из армии. В стране летчиков тысячи, набирают в Школу 10 15 о год. Нужен был или очень большой налет или такой же блат. Чтобы увеличить свои шансы, поступил на заочное отделение Ленинградского института авиаприборостроения На третий год после подачи документов пришел, наконец, вызов на учебу в заветном заведении Но командующий воздушной армией дважды Герой Советского Союза Алексенко не подписывает бумаги. Пять раз ходил к нему на прием – и слышать не хочет Пытались помочь мни зам. командующего, командир дивизии безрезультатно Как-то на учениях увидел в кабинете шинель Алексенко, встал около нее, решил дожидаться. "Опять ты? Я принял решение и менять не собираюсь никаких школ" – Тут вступился командир дивизии Вячеслав Александрович Обмелюхин. "Да что его держать? Летчик он никудышный и человек так себе. Хоть не хватает пилотов такой мне не нужен!" – разыграл он сцену и поколебал твердость командующего. Отпустил-таки меня. Так я оказался в числе 15 слушателей ШЛИ. среди которых были ребята. ставшие затем известными летчиками-испытателями, космонавтами, Героями, заслуженными. Это Николай Садовников. Римас Станкявичус. Александр Артюхин, Анатолий Кнышов, Светлана Савицкая.
Чем памятны для меня "школьные" годы? – Александр Васильевич на минуту задумался. – В ШЛИ учили испытывать завтрашний день авиации, работать так, как строевые летчики не могут. За два года освоили 13 типов самолетов. Зачем такое разнообразие? Чтобы сломать сложившиеся стереотипы, научить быстро адаптироваться к новым машинам, анализировать, находить общее в разном. Все это о ускоренном темпе: немного теории, 1-2 полета с инструктором и самостоятельное выполнение программы. А перехватчик Су-15 каждый из нас, осваивал без инструктора и как бы впервые поднимал его в воздух, правда, было это уже к концу учебы.
В 1974 т. получил диплом ленинградского вуза, а в 1975-м нас торжественно выпускали из ШЛИ. В те годы перед распределением мы заполняли анкету, о которой указывали место, куда мечтали попасть. Я назвал два адреса микояновскую фирму и Горьковский авиазавод. На торжестве зачитывают приказ. Галуненко – на Киевский механический завод. Я в шоке: что это. буду возить болты, гайки?! В перерыве подходит инструктор: "Ты что расстроился? Это же антоновское ОКБ так называется из соображений секретности!". Не поверил. На банкете подхожу к начальнику Управления летной службы Льву Васильевичу Фоменко: -За что меня так наказали, на какой-то мехзавод направили?-. – Ты один украинец на весь выпуск, как не послать о родные края? А за мехзавод благодарить меня будешь!-. Так оно, к счастью, и получилось.
Первым серьезным заданием на антоновской фирме стало исследование "ледобоя" на Ан-26. Галуненко экзаменовал его и с имитатором обледенения и на суровом Севере. Потом стал ведущим летчиком- испытателем Ан-28. Три года испытывал его в жару и холод, а условиях обледенения и на ВПП с различным покрытием Первым опробовал на лыжах в Печоре.