Дистанция сократилась до 30 миль. Мы сбросили крыльевые баки, оставив подфюзеляжные, и перешли в снижение с высоты 20000 футов со скоростью М 1,1. Погода была облачной, земли мы не видели. Когда мы приблизились на 20 миль, капитан Дрэгер распределил цели: он атакует ведущего, я – северо-западного ведомого, двое оставшихся – южного. Теперь мы должны были выполнить захват каждый своей цели и выстрелить. Капитан выстрелил первым. Я видел, как сошла его ракета. Я выстрелил следующим, через пару секунд после него. Поскольку вторая пара летела несколько позади нас, пуск третьей ракеты состоялся еще через несколько секунд.
Пробив облака, я увидел, как ракета капитана поразила свою цель. Она взорвалась справа и сзади МиГа, который летел так низко, что я видел пылевой след за ним. МиГ загорелся, но не падал. Дрэгер собрался стрелять «Сайдуиндером» с тепловой головкой, но прежде чем он успел сделать это, иракский самолет превратился в большой огненный шар. Я был так захвачен видением всего этого, что совсем забыл про мою ракету. После первого взрыва два оставшихся МиГа сделали резкий правый разворот на нас. Но что бы они ни делали – было уже поздно. Моя ракета настигла второй МиГ. Еще через несколько секунд взорвался третий. Удовлетворенные увиденным, мы стали набирать высоту, уходя подальше от угрозы с земли.»(5*)
«Буря в пустыне» стала боевым крещением для многофункциональных F-15E, которые совместно с F-111F широко привлекались для поражения важнейших стратегических целей на территории Ирака: командных пунктов, складов, аэродромов, узлов коммуникаций, инфраструктуры ПВО и т.п. «Страйк Иглы» действовали преимущественно по ночам (днем широко использовали более простые F-16, F/A-18 и А-10). Очень скоро одной из основных задач этих машин стало уничтожение баллистических ракет «Скад», которые запускались с высокоподвижных пусковых, размещенных на автомобилях высокой проходимости. Они постоянно меняли свои позиции, совершая ночные марши. Нанесение ракетно-бомбовых ударов непосредственно по пусковым установкам оказались малоэффективными: за первые 10 дней воздушной войны ВВС США не смогли уничтожить на земле ни одного «Скада». Это заставило американцев перейти к новой тактике – ночному минированию «внаброс» дорог, по которым «Скады» совершали свои марши. Эти действия имели больший успех, и несколько пусковых (вместе с множеством гражданских автомобилей, пользовавшихся теми же шоссейными дорогами) было уничтожено.
4* Подробнее о воздушных боях в Ливане в 1982 г. можно прочесть в «АиВ», №2'99, стр. 23-25.
5* Здесь и далее цитируется по книге Gulf Air War Debrief. Described by the pilots that fought. Aerospace Publishing London. 1991. Сокращенный перевод с английского «АиВ».
F-15A из 102-го авиакрыла Национальной гвардии штата Массачусетс во время патрулирования над Нью-Йорком после событий 11 сентября 2001 г.
F-15Е из 48-го TFW покидают авиабазу Лэйкенхез (Великобритания) во время операции "Несокрушимая свобода». Октябрь 2001 г.
Вот что о той войне вспоминал летчик 336-го TFS к-н Дарел Робертсон (Darrel Robertson). «Для F-15E было три явно различаемых типа миссий. Стратегические налеты на территорию Ирака, облавы на «Скады» на западе страны и полеты на кувейтский ТЕД для атак Республиканской гвардии, ее танков и артиллерии. Благодаря наличию систем FLIR и LANTIRN мы могли работать как днем, так и ночью, но 9 из 10 наших вылетов были ночью. Мы очень уставали. Т.к. F-15E имел наиболее современные бортовые системы, часто мы были замыкающими при выполнении самых разных ударных миссий. Иногда огонь иракской зенитной артиллерии встречал нас еще до границы и сопровождал на всем пути до цели и обратно. Бывало, что мы появлялись над целью, и по нас никто не стрелял. Но стоило взорваться первому снаряду, и вскоре все небо бъшо в разрывах. Хорошо, что в большинстве случаев они не могли достать нас, т.к. мы бомбили с большой высоты.
Охота на «Скады>> обычно велась так. Мы висели в воздухе в состоянии дежурства, когда c AWACSa(6*) поступала команда срочно прибыть в определенный район. Мы делали это с разочарованием. «Скады>> становились все более и более скрытными, и часто мы просто праздно шатались над западным Ираком. Мы только удивлялись, почему на эту работу посылают нас, а не кого-то другого? Дело было в том, что другие самолеты вообще не имели шансов обнаружить их. Если мы. не находили «Скады», мы искали другие цели и сбрасывали на них бомбы, но никогда не возвращались с грузом.
Мы несли разную боевую нагрузку. Вначале, когда была высокая вероятность воздушного боя, мы несли две ракеты AIM-7 и шесть кассетных бомб Rockeye. Позже несли 12 500-фунтовых бомб Мк. 82. К концу войны мы получили подвесные контейнеры с системами целеуказания с азерным недением и смогли применять бомбы GBU-12. Пять экипажей летали с этими контейнерами и подсвечивали цели, а сами бомбы сбрасывались с других самолетов. Когда вы тратите одну бомбу на одну цель, когда вы видите 14 танков, уничтоженных 14 бомбами, вы знаете без сомнений, что можете надрать любую задницу.