Правда, периодически нас собирали в клубе или в классах, где начальник политотдела либо кто-нибудь из его парафии методично натирал мозоль на остатках мозговой массы о правильном курсе партии и великом посланнике Горбачеве. Появлялся и прокурор, который запугивал всякими статьями уголовного кодекса (большей частью он дело говорил).
К концу октября наше звено имело самый большой налет в эскадрилье, и было принято решение нас отправить в профилакторий, находившийся в н.п. Дурмень (Узбекистан). Гуда посылали экипажи, налетавшие 200 часов и более. Как бы ни нравилось летать, но усталость от такой интенсивности полетов чувствовалась. Прибыв в профилакторий, удалось договориться с начальством о поезде домой (все так делали, это не секрет), нам отводилось 10 дней, поэтому с родными могли побыть неделю. Как улетали из Таш-кента – отдельная тема. Нам предшественники оставили блокнотики с адресами и телефонами, доставшиеся им также по наследству. Там было несколько разделов: авиабилеты», «билеты ж.д.», «девочки», «отдых». Все разделы бесперебойно работали, а продавцы авиабилетов в качестве бонуса (или с небольшой доплатой) даже предлагали покоротать время до вылета. Их точки считались весьма безопасными и, как я понял, были под контролем у «конторы». В принципе, весь этот набор предлагали многочисленные дельцы и сутенеры в аэропорту, но их цены были гораздо выше.
Набрав номер из раздела «авиабилеты», я тут же услышал обещание помочь, но … «не за спасибо». Однако если дельцы в аэропорту просили «сверх» 30 чеков, то тут 20. Кроме билетов предлагали: дыню (20), водку (20). девочек (50).Через час нам принесли 12 билетов, взяв за это 240 чеков[8*] (!), поблагодарили и предложили обращаться снова. Мы сразу отдали все, что получили за месяц (!!!)
Добрая половина из нас тихо возмущалась. Не рискуя головой, можно загребать деньги и жить с удобствами! Разгоравшуюся «дискуссию» прервал наш любимый командир Иванов: «Вас уважают и ценят, а их ненавидят»…
Проведенная дома неделя пролетела быстро. 8 ноября уже были в Кабуле. На следующий день полетели в Гардез на дежурство. Там находилась небольшая авиагруппа, включавшая по одному звену Ми-8 и Ми-24. Летный и технический состав периодически менялся. Очень часто возглавлял эту группу заместитель командира полка подп-к Пиянзин Иван Федорович, прекрасный человек и классный летчик. (Погиб 21 февраля 1986 г.). Летать там довелось много, но нам нравилось, не было политического прессинга. В основном, летали на сопровождение, разведку, удар по цели, прикрытие Ми-8. Работали в интересах 56-й отдельной десантно-штурмовой бригады (ОДШБр), плюс прикрывали заливники, которые возили нам керосин.
С южной стороны аэродрома, на высотах более 3000 м находились два поста 56-й бригады, которые мы называли «зуб» и «пилотка» – по внешнему виду гор, на которых они стояли. На востоке, на удалении 70 км располагался еще один пост № 3. На эти посты завозили продукты и все необходимое впрок, так как при облачности сесть там было невозможно.
Еще дальше на восток, от поста № 3 в 40 км, находился г. Аллихель. Он был своего рода переходящим вымпелом. Утром наши десантники захватывали его и отдавали демократам, а ночью «духи» приходили и без боя забирали обратно. Так продолжалось, пока кто-то из советского командования не потерял терпения, и было решено провести маленькую операцию местными силами. По воздуху перевезли спецназ, по земле пошел десантно-штурмовой батальон. Город снова взяли, "пожили" там с демократами дней 10 и вернулись. Были попытки установить там наши посты, но их каждую ночь обстреливали, и там разместили демократов. Те быстро нашли общий язык с «духами», стали от них просто откупаться. Теперь хочу рассказать самое интересное – об афганцах и их армии. Где-то я прочитал, что сами афганцы много лет назад про себя говорите: «Нет воина храбрее, чем афганец, нет воина трусливee, чем афганец.
Нет друга преданней афганца. нет друга коварней афганца". Служить они не хотели. А воевать тем более.
Их интересовал дом, своя семья, свои дела, прежде всего – торговля. Продавали все. То, что было дефицитом в стране развитого социализма, в феодально отсталом Афганистане оказалось
нормой. Правда, чего не хватало, так это древесины. Пользуясь близостью «шурави», они и из этого вытянули выгоду. Постоянно что-то клянчили, особенно их замполит. Он очень хорошо говорил по-русски с украинским прононсом. Нам сказал, что учился в Киеве в общевойсковом политическом училище[9*]. Так что водку он пил и салом закусывал, причем, когда самим не хватало, приходилось его прогонять. Уходя, мог захватить какую-нибудь доску или трубу. На замечания всегда отвечал, что у «вас страна большая и все есть, а мы бедные». Лукавил. На территории своей части он держал духан, забитый до отказа всякой всячиной. Продавцом у него был солдат. Таким же духаном владел командир роты.