Не дожидаясь конца операции, кто-то из местного командования поставил нам задачу перегнать старые вертолеты в Союз. Техника была, мягко говоря, изрядно потрепана. Блоки НАР были сняты, вместо них висели дополнительные баки. Из Кандагара мы взяли курс на Шинданд. Так как из вооружения были только пулеметы и личное оружие, то высоту перелета набрали максимальную, на которую только была способна эта техника – 4500 м. В Шинданде мы пробыли 2 дня, согласовывая вопрос пересечения границы. Перелетели ее над Кушкой, с дальнейшим курсом на аэродром Мары. Там нас встретили пограничники и таможенники (как туркменские, так и узбекские таможенники сами решали, что можешь перевозить, а что – нет). После досмотра наши вертолеты были разоружены и сданы под охрану. Следующим утром мы получили «добро» на конечный этап перелета до Кагана. Там «двадцать четверки» передали инженерной службе и ночью поездом направились в Ташкент. На местном аэродроме Тузель мы встретили ребят из первой эскадрильи нашего полка (Ан-12), они нас и забрали домой. После двухнедельных скитаний мы прибыли в Кабул. До нового года боевые операции не проводились. Летали только на обеспечение и сопровождение.
Среди наших летчиков были, конечно, и те, кто боялся. Страх – нормальное явление для человека, усиливает инстинкт самосохранения. Но надо было осознать, что задача поставлена, и нам все равно придется ее выполнить. Не хочу говорить о тех, кто накануне боевых операций обращался к врачу с выдуманными причинами. Преклоняюсь перед теми, кто в болезненном состоянии садился в кабину. К сожалению, не помню всех фамилий, так как совместно пришлось быть мало, летая по различным точкам. Но некоторых летчиков хочу назвать: м-р Капралов, Володя Селезнев, Паша Громов, Сергей Синько (погиб 13.01.86), Игорь Пархотик и Валера Чеботарев, к-н Фоменко, Женя Полетаев (погиб 8.10.86), Олег Ковтун и Гена Ситапо, Витя Дрожжов, к-н Жосул и ст. л-т Урвачев, Кашапов Зинур (в быту Юра), Рысев Алексей, Вова Егоров (погиб 19.10.86), Женя Тючкалов, Сергей Черкасов, Жора Овчиренко, Юра Лихогляд, Валера Кудло.
К новому году мы подошли без потерь, хотя предпосылок было предостаточно. Неприятности начались в 1986 г. После встречи Нового года 1 января никаких вылетов не было. В основном, весь личный состав отдыхал в модуле. Командование не теряло контроль, периодически посещая комнаты. Вечером нам уже ставили задачи на 2 января.
10 января нас отправили в Баграм. Там опять готовилась какая-то операция. Так как она планировалась совместной с «демократами», то на уточнение и согласование ушло 2 дня. В это время мы сопровождали Ми-8 с командованием, по несколько раз в день пролетая по маршруту Баграм-Кабул. Как я понял, перевозили офицеров оперативного отдела, готовивших операцию.
Вечером 12 января поставили задачу на следующее утро по высадке десанта и прикрытию продвижения мотострелков. Воевать 13 числа не хотелось. Летчики – народ суеверный. Да еще как раз 13 ноября, всего 2 месяца назад в Кандагаре погиб подп-к Тегай[11*], находившийся в Афганистане уже во второй командировке.
Маршрут проходил в Панджшер. Мы шли в группе разведки и целеуказания. При подходе к месту высадки сопротивления не встретили. Но не расслабились. Нас могли ждать, операция-то совместная. Отошли на километр севернее площадки, встали в круг. «Мясорубка» началась, когда высадился первый десант. Отчетливо была слышна стрельба ДШК. Обнаружить, откуда велся огонь, оказалось трудно. Авианаводчик подключился, когда ударная группа стала разносить домишки кишлаков. Поданным разведки, они были «пустые», а значит, там противник. Неприятель пытался бить по десанту с двух склонов ущелья. Теперь я сам уже видел вспышки ДШК. Стрельба из пулемета и НАРами не дала результата. Ведущий ком. звена Иванов вошел в прицеливание, но несколько ракет С-8 из правого блока не вышло, хотя их двигатели включились, и вертолет резко стало вести влево. Иванов удержал машину. Заряды выгорели, и вертолет успокоился. Десантирование продолжалось, уходить было нельзя. Пришлось применить управляемую ракету. После высадки Ми-8 резко отворачивали на 180°, чтобы поскорее выйти из зоны обстрела. По окончании десантирования все группы покинули район. Нас сменили два звена Ми-24. Когда вернулись в Баграм, то при осмотре машины Иванова все увидели, что пуля от ДШК попала в лобовое бронестекло кабины оператора, которое покрылось мелкими трещинами и стало матовым. Еще две такие пули прошили правый блок Б-20, покорежив стволы, в которых и застряли ракеты.