В 1981 г. товарищи из ГДР поставили в Мозамбик 12 МиГ-17ф, и мы воочию убедились в различиях советского и германского подходов к оказанию интернациональной помощи. У нас «товар» был упакован в огромные деревянные контейнеры из досок- сороковок, которые достались мозамбик- цам и стали домиками универсального назначения. У немцев самолеты были закреплены на металлических полозьях и замотаны двойным слоем целлофана. После распаковки на аэродроме эти полозья вернули в порт и отправили обратно в Германию. Целлофан, скрепя сердцем, немцы оставили. У нас на сборке присутствовало 6 человек, у них - все 30. Правда, сборка прошла в два раза быстрее. Облеты выполняли немецкие летчики: взлет, проход, посадка. Передача советской техники проходила тихо, обыденно, как само собой разумеющееся мероприятие. Немцы обставили передачу с небывалой помпезностью. Прибыл их главком ВВС с целой свитой. На авиабазе организовали митинг и застолье, причем, за счет мозамбикской стороны. Звучали пламенные речи о любви до гроба…
Вскоре наступило «тяжкое похмелье». После предварительной подготовки к полетам подходит наш специалист при инженере полка Н.В. Волошин и говорит, что он осмотрел все немецкие самолеты и пришел в ужас. «Мужики, старайтесь не летать на них. Аварийное состояние. Гидрошланги прогнившие, нормы эксплуатации агрегатов просрочены, в общем, полный завал». Николай Васильевич проходил службу в Средне-Азиатском военном округе на аэродроме Карши. Успел побывать в Афганистане. Прекрасный опытный инженер- практик. Для него непонятных отказов не было. По любому вопросу шли за советом к нему.
Легко сказать - не летать. Наши воспитанники довольно быстро поняли, что их надули, и примерно через месяц давай нам подсовывать вылеты на прибывших из ГДР самолетах.
Надо сказать, что перед прибытием немецких коллег на авиабазу наш старший группы, советник при главном инженере авиации Мозамбика подп-к Антон Филиппович Резниченко провел внушительный инструктаж о том, как нужно вести себя в присутствии военнослужащих другой страны. В его речи особое место заняло требование соблюдения формы одежды, остановился он и на особенностях разговорной речи. Резниченко вообще больше обращал внимание на взаимоотношения внутри нашего коллектива, а не на технические проблемы. Для пущей важности любил повторять, что его партбилет в ЦК КПСС, будто бы остальные оставили свои в каком-то другом месте. (Все советские военные, выезжавшие за рубеж, проходили инструктаж в ЦК КПСС на площади Ногина в Москве и на время командировки сдавали туда на хранение партийные билеты). После такого инструктажа мы были просто шокированы появлением немцев в первый день их выхода на работу. Мы - в застегнутых наглухо комбинезонах, как требовал старший группы, они - все до единого с голым торсом и в красных трусах.
В целом с гэдээровцами у нас сложились нормальные отношения, хотя близкими их не назовешь. Через месяц, закончив сборку самолетов, основной их состав улетел в Германию. Остались 6 человек, четверо из них прекрасно владели русским языком, так как закончили в Москве академию им. Н.Е. Жуковского. Старший группы п-к Накгель был женат на москвичке и говорил по-русски лучше, чем их переводчик.
Особым расположением у мозамбикцев пользовались кубинцы. Революционно настроенные, не требовавшие для себя никаких излишеств, они стали примером для Африки. В отличие от нас, им выплачивали два оклада на родине, а в стране пребывания посланцы Фиделя денег не получали, лишь бесплатное питание да бутылку пива в день. Один раз в месяц им полагался продовольственный паек с далекой родины, но, как правило, приходил он с большой задержкой.
Кубинцы курировали службу безопасности и полицию, все остальное было нашим. По работе с ними мы не пересекались, а вот в спорте тесно сотрудничали. Например, среди трудившихся в Мозамбике кубинских преподавателей нашелся обладатель черного пояса каратэ. Он стал заниматься с нами и через пять месяцев с уверенностью сказал, что мы можем свободно гулять по городу в ночное время без особых последствий для собственного здоровья. По выходным мы часто встречались с кубинцами у нас в доме. Пели песни под гитару, если было чем, угощали друзей по нашему обычаю - в разумных пределах, конечно. Когда они получали посылки, приносили абсолютно все нам и просто требовали взять для общего стола. И все же с кубинцами приходилось держать определенную дистанцию - уж очень они были не равнодушны к женам наших специалистов.
Катастрофа вертолета Ми-8