Гигантский диаметр винтов (на бомбардировщиках В-17 и В-24 винты имели диаметр всего 3,53 м) заставил оснастить самолет шасси с высокими основными стойками. Из-за этого стояночный угол V-173 достиг 22°. Правда, столь большая величина для самолета с крылом сверхмалого удлинения – скорее необходимость, ведь для создания необходимой для взлета подъемной силы ему требуются большие углы атаки. Крыло имело симметричный профиль NACA 0015. Обзор вперед из «запрокинутой» кабины улучшили за счет поднятия пилотского кресла, а чтобы летчик видел под собой землю на посадке, в носке крыла вырезали 18 прямоугольных окон. Пилот забирался в кабину по стремянке через люк в нижней части фюзеляжа. В аварийной ситуации он мог воспользоваться сдвижным фонарем. Деревянный силовой набор самолета обшили тканью. Для экономии веса шасси сделали не убираемым. На самолет решили установить два двигателя А-80 фирмы Continental мощностью по 80 л.с.
По расчетам Циммермана, тяга силовой установки позволяла самолету взлететь вертикально и даже подобно вертолету зависнуть в воздухе. Для реализации этой возможности нужно было разработать соответствующую систему управления. Требовались деньги и время. Но убедить руководство фирмы в необходимости проведения такой работы ему не удалось. Тогда Циммерман «через голову» своего начальства вышел на руководство Бюро аэронавтики флота (BuAir) с просьбой включить в техническое задание пункт «Проверка поведения самолета на сверхмалых скоростях», надеясь, что тогда ему позволят заниматься новой системой управления. Но военные отказали, поскольку он «нарушил субординацию». 4 мая 1940 г. после получения положительного заключения из NACA флот США заказал фирме «Воут» один образец V-173 для проведения летных испытаний.
30 июля 1941 г. самолету V-173 присвоили регистрационный номер ВМС – 02978. Рабочие, собиравшие машину, прозвали ее «Zimmer's Skimmer» – «Шумовка Циммермана». Постройка самолета завершилась к середине сентября, и его направили в Лэнгли для испытаний в натурной аэродинамической трубе NACA. Из-за большой загруженности испытательного комплекса первоочередными военными заданиями V-173 простоял в очереди на «продувку» до начала 1942 г.
Только поздней осенью 1942 г. V-173 был готов к первым полетам. Необычный летательный аппарат с большим интересом осмотрел самый известный американский пилот того времени Чарльз Линдберг (Charles A. Lindbergh), который числился на фирме «Воут» консультантом. Циммерман предложил Линдбергу первым поднять аппарат в воздух, но знаменитый покоритель Атлантики отказался. Во время беседы Линдберг высказал мнение, что если самолет с такими высокими стойками шасси придется сажать на рыхлый грунт или песок, то он обязательно завязнет, перевернется и убьет высоко сидящего пилота.
Летные испытания поручили бывшему пилоту ВМС летчику- испытателю фирмы «Воут» Буну Гайтону (Boon Т. Guyton). Несколько дней Гайтон в присутствии Циммермана совершал пробные пробежки по полосе аэродрома «Воут» в Стретфорде. Поведение машины тщательно анализировалось. После того, как во время одной из пробежек самолет случайно «подпрыгнул» в воздух на 2 метра, пилот сказал Циммерману: «… Я думаю, что мы готовы лететь…». По воспоминаниям Гайтона, первый полет на V-173 был самым интересным событием в его летной карьере.
1* Шумовка – большая овальная ложка с отверстиями для снятия накипи с супа или вынимания вареного мяса.
Самолет V-173 в полете
Авария V-173. 3 июня 1943 г.
23 ноября 1942 г. Гайтон надел на голову свой талисман – шлем для игры в американский футбол – и забрался по стремянке в кабину. Выруливая на полосу, Бун отметил про себя, что среди припаркованных вдоль дороги машин ходят парни из службы охраны и высматривают людей с кинокамерами. Шла война, V-173 засекретили и «бытовая» киносъемка полетов была строго запрещена. Оторвавшись от земли, Гайтон сразу ощутил, что ему не хватает сил отклонить ручку управления, настолько велика оказалась нагрузка на рули.
Набрав высоту в 100 м, Бун несколько раз пытался начать разворот, но ручка управления вела себя как вбитый в пол кабины гвоздь и не думала подчиняться. Удаляясь от аэродрома все дальше и дальше, Гайтон начал присматривать подходящую площадку для вынужденной посадки, но попытки овладеть непослушной машиной не прекращал. Он со всей силой, обеими руками и телом навалился на ручку управления. Самолет начал вяло реагировать. Дальше все происходило, как в замедленном кино. Машина начала потихоньку разворачиваться. Гайтону импульсивно захотелось крикнуть: «Чарли, она летает!». Уже после полета он вспоминал, что в критический момент думал не только о себе, а и о десяти годах мытарств Циммермана. О том, что этот полет – кульминация всей жизни конструктора, с которым у него сложились приятельские отношения. Волнительный для всех полет завершился поразительно. Самолет коснулся земли на скорости около 80 км/ч, пробежал всего 15 м и остановился. С момента взлета прошло не более 13 минут.