Авиация и Время 2011 05

Также представители МГА выполняли полеты для испытаний различного рода оборудования. Так, экипажи Л. Павлюка и И. Лесных на Ан-2 первыми опробовали оборудование и отработали методику полива местности с помощью жидких пылесвязующих растворов. Полученные результаты стали основой методики их применения с Ми-8 и Ми-26. Ан-2 интенсивно привлекались для экспериментальной обработки «рыжего леса» различными жидкостями.

Кроме того, Ан-12, Ан-30, Як-40 и Ил-14 Госкомгидромета вели радиационную разведку по всей зараженной территории СССР. Всего для решения этой задачи привлекли 5 самолетов. Они также использовались для активного влияния на дождевые облака, чтобы не допустить выпадения осадков в районах наиболее сильного радиационного заражения. Первые три самолета (2 Ан-12 и Ил-18) вылетели в Борисполь 11 мая 1986 г., а уже на следующий день экипажу Ил-18 пришлось провести в воздухе более 11 ч.

Наземный персонал МГА выполнил 5300 обследований самолетов и вертолетов на предмет радиации, при этом в 293 случаях выполнялась их дезактивация. В самолетах и вертолетах, кроме обработки внешней обшивки, делали влажную уборку салонов и кабин. В аэропортах Борисполь и Жуляны производили постоянный дозиметрический контроль и спецконтроль пассажиров, перевозимых после пребывания в зоне радиоактивного заражения. Таких зарегистрировали 406, 18 из них имели уровень заражения, превышавший допустимый. Они были допущены на борт самолетов после прохождения санитарной обработки в городских пунктах.

На базе медицинских учреждений ОАО были развернуты посты медико-дозиметрического контроля летного состава. Как вспоминают летчики-ликвидаторы, вначале отечественная медицина даже не могла сказать, какая же максимально возможная доза облучения должна быть установлена для экипажей ГА? В конечном итоге, остановились на 5 рентгенах, дальнейшие полеты предписывалось выполнять под личную ответственность командиров ЛО и ОАО. Личный состав, конечно, снабжали дозиметрами, однако диапазон их измерений был крайне мал, поэтому практически после каждого полета они зашкаливали и не позволяли точно определить полученную дозу. Да и подписи в карточках доз радиоактивного облучения высшие чины ставили очень неохотно, поэтому кто и сколько получил радиации, уже не установить. А летный состав, в основном, молодые люди, предпочитали не обращаться лишний раз к медикам, даже если чувствовали себя неважно, т. к. могли быть отстранены и даже списаны с летной работы.

На Ка-26 из Чернобыльской зоны доставлен пострадавший. Жуляны, лето 1986 г.

Подразделения МГА, привлекаемые к ЛПК на ЧАЭС
УГА	ОАО	лло	Аэропорт базирования	Тип ЛА
Украинское	Киевский	92-й	Жуляны	Ан-2,Ка-26
Украинское	Киевский	86-й	Жуляны	Ан-30
Украинское	2-й Одесский	91-й	Одесса	Ка-26
Украинское	Заводской	252-й	Симферополь(Заводское)	Ми-2,Ми-8
Украинское	Ужгородский	268-й	Ужгород	Ми-2
Украинское	Харьковский	267-й	Основа	Ан-2
Украинское	Полтавский	102-й	Супруновка	Ан-2
Украинское	Николаевский	93-й	Баловное	Ка-26
Украинское	Сумской	322-й	Сумы	Ан-2,Ми-2
Украинское	Черновицкий	98-й	Черновцы	Ми-2
Украинское	Житомирский	379-й	Смоковка	Ка-26
Украинское	Бориспольский	222-й	Борисполь	Tv-154
3.-Сибирское	Новосибирский	384-й	Северный	Ми-8
Коми	Печорский	76-й	Печора	Ми-8
Коми	Ухтинский	233-й	Ухта	Ми-8
Архангельское	2-й Архангель.	313-й	Васьково	Ми-8
Уральское	2-й Свердлов.	3-й	Кольцово	Ми-8
УГАЦ	Мячковский	229-й	Мячково	Ан-30,Ил-14
УГАЦ	Мячковский	305-й	Мячково	Ми-8
Армянское	Ереванский	279-й	Ереван	Як-40
ГосНИИ ГА	-	-	Шереметьево	Ан-12, Ил-18

Гражданские авиаторы тесно взаимодействовали со своими военными коллегами. По воспоминаниям ликвидаторов, между ними сложилисьтеплые и тесные взаимоотношения, царила обстановка взаимовыручки. Для координации взаимодействия при правительственной комиссии постоянно находился представитель Киевского ОАО. Первым эти обязанности выполнял А. Куцюк, прибывший в район ЧАЭС 18 мая. На месте он встретился с генералом В. Трибштоком, с которым обговорил вопросы взаимодействия. Обычный рабочий день представителя Киевского ОАО начинался в 7.00 и продолжался до 22.00, потом ужин, небольшой отдых и сон на панцирной кровати в здании школы. Представители работали в зоне ЧАЭС по ротационному принципу: после трех суток, передав «вахту» коллеге, человек убывал в Киев, а через 6–9 дней снова возвращался в Чернобыль. Государство оценивало пребывание в непосредственной близости от ЧАЭС в 2 руб. 60 коп. суточных, так что ни о каких баснословных заработках речи не шло.

И пусть не складывается мнение, что гражданские авиаторы во время проведения ЛПК были «вторым эшелоном»: вместе со своими военными коллегами они работали и над разрушенным реактором, и над промплощадкой ЧАЭС, решали много других задач, которые по тем или иным причинам не могли выполнить военные. Сказать, что им не было страшно в этой борьбе с невидимым врагом, значит слукавить. И каждый из них, прежде, чем сказать: «Да, я полечу в Чернобыль», должен был внутренне побороть себя. Безусловно, все переживали, но не столько за себя, сколько за своих близких: как они будут без меня, если что? Но долг перед Родиной тогда был выше личных интересов…

За участие в ЛПК многие авиаторы были удостоены государственных наград. 26 декабря 1986 г. П. Вороновский, первым из пилотов МГА приземлившийся в районе катастрофы и совершивший в зону ЧАЭС более 100 вылетов, был награжден орденом Ленина. Обладателями высшего советского ордена также стали И. Макаров и А. Куцюк. Ряд авиаторов получил другие награды, в т. ч. ордена Октябрьской революции и Дружбы народов.

Гражданские авиаторы продолжали летать в район катастрофы и после того, как там практически перестали работать военные: и в 1987 г., и в 1990-м. А крайние полеты в зону на забор проб грунта и снега были выполнены в декабре 1994 г.

Автор благодарит В. А. Андриенко, С. И. Володина, Н.А. Волкозуба, Ю.П. Киянченко, Н.П. Крюкова, Д. К. Кушнарева, А.П. Куцюка, С.Г. Лукьяненко, Л.В.Мимку, сотрудников Национального музея Чернобыля (г. Киев) за предоставленные материалы и консультации. В статье использованы материалы, любезно предоставленные полковником Б. Нестеровым.