Переводчики переписали и перевели все найденные на самолете таблички. Отчет об изучении разведчика отправили в Москву 19 февраля. В целом никаких особенных новшеств в конструкции Ки-15 не нашли. В отчете подчеркнули высокую прочность и надежность основных стоек шасси, удачную конструкцию костыля. Но опять отрицательно оценили отсутствие бронезащиты и протектирования топливных баков. Дальнейшую судьбу этого самолета и его летчика выяснить не удалось.
Много японских военных и гражданских самолетов разных типов стало советскими трофеями в августе 1945 г. после разгрома Квантунской армии. Некоторые из них еще ранее были повреждены американцами, а кое-что противник успел вывести из строя. Вопреки расхожему мнению, китайской Красной армии Мао Цзедуна эта техника не передавалась.
В основном это были машины армейской авиации. Известно, что среди них были истребители Ки-27 (и его учебный двухместный вариант Ки-79), Ки-43, Ки-84, А6М. Из бомбардировщиков числятся Ки-48 и Ки-49, а из штурмовиков — Ки-51 и Ки-36. Большинство из них советские специалисты считали заведомо устаревшими. Лишь немногие удостоились серьезного изучения.
Из истребителей в воздухе, похоже, облетали только самолет Накадзима Ки-84. Он действительно был тогда у японцев- одним из лучших. Эти истребители состояли на вооружении 104-го сентая в Аньшане и в период боевых действий против СССР применялись в основном как штурмовики. Известно о захвате нескольких Ки-84. Наиболее исправную машину на месте облетал к-н Б. Винницкий в октябре 1945 г. Его вывод оказался отрицательным: на всех высотах «японец» уступал по летным данным новейшим советским истребителям. Подробные испытания Ки-84 не проводились.
В НИИ ВВС для испытаний по полной программе был направлен только дальний разведчик Мицубиси Ки-46 (тип 100), в советских документах именуемый Р-100. В октябре 1946 г. две такие машины в разобранном виде прибыли в НИИ ВВС, в апреле следующего года одну из них (выпуска 1945 г.) собрали.
Перед тем, как подняться в воздух, решили опробовать шасси и мотоустановку самолета на земле. С колесами все оказалось в порядке, они выпускались и убирались. Зато оба двигателя Ха.112 недодавали оборотов, а на правом еще выявили отказ управления переключением скоростей нагнетателя и некоторую тряску. Подтекали бензин, масло и водно-спиртовая смесь (ее впрыск тоже попробовали), Коё в чем оказались виноваты сборщики из НИИ, которые перепутали управление створками капотов моторов. Летать с такими двигателями было опасно. Уже собранный Ки-46 передали Бюро новой техники МАП, моторы со второй машины — в ЦИАМ, отдельные агрегаты шасси и радиостанцию отправили на подробное изучение.
Транспортный Ки-57 и связной самолет немецкого производства Bf 108 «Тайфун». Аэродром в Чанчуне, август 1945 г.
Тяжелый истребитель Ки-45, обнаруженный на аэродроме в Мукдене
Дальний разведчик Ки-46, подготовленный к испытаниям в НИИ ВВС. Апрель 1947 г.
Из числа трофеев августа 1945 г. в Советском Союзе фактически эксплуатировали только транспортные самолеты. Первоначально все они находились в руках военных. По воспоминаниям ветеранов, три Ки-57 или Ки-34 некоторое время использовала транспортная эскадрилья, обслуживавшая штаб Тихоокеанского флота. Судя по тому, что они рассказывают об отделке салонов бархатом, это были скорее гражданские МС.20 или АТ-2. Один Ки-57 числился в 51-м транспортном полку ВВС Забайкальского фронта, на нем летал экипаж Винницкого. Машина совершала полеты из Читы в Мукден, Харбин и Чанчунь. ВВС Забайкальского фронта располагали еще одним таким самолетом, базировавшимся в Чите.
Среди захваченных «транспортников» числятся также Ки-54, но никаких сведений об их эксплуатации нет. Кроме того, в различных воинских частях в качестве связных самолетов использовались небольшие одномоторные транспортные и учебные машины. Они считались сверхштатными и строгая отчетность по ним не велась. Вскоре из-за нехватки запчастей и отсутствия информации о налете поднимать их в воздух перестали.
С 1946 г. военные начали передавать трофейную японскую авиатехнику различным советским структурам. Причем Аэрофлот такие самолеты никогда не использовал, даже для нерегулярных рейсов, и они пошли в авиацию различных ведомств, традиционно считавшуюся второсортной. Так, в авиационном парке «Дальстроя» МВД (ведомства, отвечавшего за лагеря на Дальнем Востоке) в 1946 г. числились два самолета Lockheed 14. Но в СССР попала лишь одна такая машина (бывшая польская), которую захватили в Литве в 1940 г., да и ту разбили еще в конце 1941 г. Вероятно, в «Дальстрое» использовали самолеты Тачикава LO или Ки-56 — японские копии того же «Локхида». Прослужили они недолго — оба были разбиты и списаны уже в 1946 г.
В том же году авиации Министерства рыбной промышленности восточных районов передали МС.20. Он обслуживал трест «Главамуррыбпром». Управлял машиной экипаж С.С. Ситникова, который 26 ноября 1946 г. во время ночного полета из Хабаровска в Николаевск-на-Амуре потерял ориентировку и стал летать по кругу в районе села Ново- Ильиновка. На развороте пилот потерял скорость, «транспортник» свалился и упал на лед Амура. Все находившиеся на борту погибли. Расследование показало, что на этот МС.20 нет даже документа о разрешении на нем летать, а ресурс самовольно назначил начальник авиационной службы треста. Поскольку на большинство других трофейных японских самолетов никакой документации не было, это стало новым поводом вообще запретить их эксплуатацию.
Александр Котлобовский/ Киев
Обстоятельства появления в СССР Ки-10, упомянутого в предыдущей статье, таковы. 11 апреля 1938 г. в 11 ч 59 мин на участке заставы Полтавка Гродековского пограничного отряда нарушили границу 12 японских самолетов. 9 из них быстро развернулись и ушли обратно, в Маньчжурию. Другая группа из трех истребителей взяла курс на Полтавку, а затем тоже направилась в сторону Маньчжурии. При этом они были обстреляны пограничниками, а также пулеметным батальоном РККА. Один самолет получил повреждения и совершил вынужденную посадку на советской территории.
В сводке Главного управления пограничной и внутренней охраны отмечалось: «Приземлившийся самолет типа И-95 (истребитель) № 3046 принадлежит 2-й роте 9-го авиаполка, имеет на вооружении 2 пулемета. Пилот фельдфебель японец Маеда Сигеру задержан. У самолета оказались пробиты бензопровод и плоскости…».
В ходе августовской кампании 1945 г. советские войска в незначительных масштабах применяли трофейную японскую авиатехнику. Особой надобности в этом не было, а полеты порой оказывались связанными с неоправданным риском. Характерный случай произошел в 5-м гвардейском танковом корпусе. Основные его части вместе со штабом вступили в город Тунляо, где сделали вынужденную остановку, т. к. начавшиеся дожди сделали окрестности непроходимыми. Командир связного авиазвена ст. л-т Бибиков обследовал недавно захваченный местный аэродром и обнаружил там «учебно-тренировочные истребители» (скорее всего, Ки-79). Вскоре комкору генералу Волкову потребовалось уточнить расположение подчиненных ему частей, для чего необходимо было задействовать авиазвено. Однако его По-2 застряли на одном из промежуточных аэродромов, и Бибиков вызвался выполнить задание на трофейной машине, которую уже успел опробовать в воздухе. Его поддержал м-р И.К. Белодед, который должен был отправиться на рекогносцировку во второй кабине самолета. Волков и начальник связи корпуса подп-к М.И. Мыциков поначалу возражали, опасаясь сбития «связника» советскими истребителями. Тем не менее, Белодед сумел их уговорить…
Сначала полет протекал нормально, затем начались проблемы. Как вспоминал Мыциков: «Вскоре майор Белодед радировал, что летят они «почти нормально», хотя мотор начал работать нечетко и, кроме того, появились наши истребители, которые условных сигналов — выстрелов из ракетниц — не признают. Вот это «нормально», думаю и озабоченно бегу к летунам в штаб 12-й армии, умоляю радистов передать в воздух о нашем трофейном самолете. Дежурная быстро включила эфир и передала несколько сигналов. Напряженно ждем ответа. Минута кажется годом. Но вот в головных телефонах наушников, подключенных к приемнику, слышится голос пилота. Он сообщил, что в координатах… сбит вражеский самолет-разведчик…»