Генералы Ф.Я. Фалалеев и Т.Т. Хрюкин
«Полный состав АДЦ» насчитывал на начало июня 1944 г. 1266(1134 боеготовых) ночных бомбардировщиков, преимущественно типов Ил-4, Ли-2 и В-25, а суммарный бомбовый залп составлял 1253 т, что примерно соответствовало суммарному залпу всех воздушных армий, задействованных в операции. К тому же, многие ночники могли сбрасывать на врага бомбы калибром 500 кг и выше, позволявш ие разрушать прочные оборонительные сооружения.
Первые 20 дней июня во всех частях и подразделениях шла напряженная работа по подготовке к наступательной операции. Особенно тщательно отрабатывались вопросы взаимодействия авиации и сухопутных войск. Большое внимание уделялось обеспечению максимальной внезапности и скрытности подготовки операции. Вновь прибывшие авиационные соединения размещались в 100-120 км от линии фронта и за день-два до начала наступления мелкими подразделениями перелетели на передовые аэродромы. Тем временем тыловые подразделения готовили площадки у фронта, завозили туда все необходимое для боевой работы.
Трудно вспомнить другую операцию, перед началом которой столь значительно была бы усилена советская авиационная группировка. Понимая важную роль ВВС, Ставка только из своего резерва приказала перебросить в Белоруссию 11 авиакорпусов, пополненных до полного штата, не считая отдельных авиадивизий. Резервы распределялись не равномерно, а передавались главным образом двум воздушным армиям: 1506 самолетов направили в 1-ю ВА и 1047 – в 16-ю ВА. Последнее объединение пополнили два истребительных корпуса (480 самолетов в 6-м и 8-м ИАК), по одному корпусу штурмовиков (270 самолетов в 4-м ШАК) и бомбардировщиков (190 самолетов в 3-м БАК) и один смешанный корпус (107 самолетов в 6-м САК).
В середине июня 1944 г. линия фронта делала изгиб, образуя так называемый белорусский выступ или «балкон», как его называли немцы. Построив здесь глубокоэшелонированную оборону, неприятель рассчитывал длительное время его удерживать (командовал войсками группы армий «Центр» генерал- фельдмаршал Э. Буш). Немцы планировали использовать белорусские аэродромы, прежде всего в треугольнике Минск- Бобруйск-Орша, для воздействия на советские войска в районе Смоленска, в Северной Украине и Прибалтике. Но не это было главным.
В люфтваффе произошли значительные перемены, о которых мало знала советская разведка. В первую очередь, речь идет об изменении концепции применения ВВС на Восточном фронте. Как известно, под тяжестью неудач на разных фронтах, прежде всего, провала операции «Цитадель», покончил с собой начальник Генерального штаба люфтваффе генерал-полковник Г. Ешоннек (Н. Jeschonnek), убежденный сторонник теории тесного взаимодействия авиации с наземными войсками, прежде всего с танковыми соединениями. Сменивший его генерал авиации Г. Кортен (Н. Korten) всесторонне знал как советского противника, так и проблемы, с которыми сталкивались немцы в боях на Восточном фронте. С его именем связано осознание немецкими генералами и старшими штабными офицерами того факта, что «главным источником угрозы немецким войскам на Восточном фронте является советская военная промышленность, снабжавшая Вооруженные силы Советского Союза в достаточном количестве первоклассной боевой техникой», и что «главной задачей авиации является проникновение в глубину территории противника и уничтожение основных объектов, способствующих поддержанию высокого уровня боеготовности его Вооруженных сил».
Кортен фактически разделил авиацию Восточного фронта на тактическую и стратегическую. Части и подразделения авиации поддержки сухопутных войск он объединил под единым командованием.
Бомбардировочная авиация должна применяться, главным образом, в стратегических целях. 26 ноября 1943 г. Геринг санкционировал ее объединение под эгидой 4-го авиакорпуса, которым командовал генерал авиации Р. Майстер (R. Meister). В конце года его части пополнились личным составом и техникой, несколько возросло производство бомбардировщиков и снизились их потери. Меры дали результаты: как отмечалось в немецких документах, к декабрю насчитывалось 1604 этих самолета, включая 1078 боеготовых, т.е. удалось восстановить силы бомбардировочной авиации, имевшиеся к началу «Цитадели».
Военнослужащие 57-го БАП возле самолета А-20В. Лето 1944 г.
Осмотр Пе-2 из 135-го Гв. БАП
Штурмовик Ил-2 «Олег Кошевой» из 766-го ШАП
Теперь немцы в бурных дискуссиях в штабах и на совещаниях выбирали наиболее важные цели для бомбардировочной авиации. Был подготовлен план «Руссланд» (Aktion Russland), предусматривавший атаки советской системы энергоснабжения в районе Москва-Верхняя Волга, Эти цели находились на пределе радиуса самолетов Не 111 и Ju 88, однако ожидалось поступление в части более современных 4-моторных Не 177, способных с аэродромов Белоруссии достигать Урала и возвращаться обратно. Предполагалось использовать их для выполнения задач наведения других бомбардировщиков.
Командующий 6-м ВФ генерал-полковник Р. фон Грайм (R. von Greim) еще находился под впечатлением существенных успехов июньских налетов 1943 г. на объекты Поволжья. Тогда ценой относительно небольших потерь (немцы признали гибель 17 двухмоторных самолетов) удалось серьезно разрушить и частично сжечь авиазавод № 292, крекинг-завод им. Кирова в Саратове, Улешовскую и Увекскую нефтебазы, Ярославский шинный завод, Горьковский автозавод и некоторые другие предприятия.
Неожиданно в конце зимы 1944 г. командующий 6-м ВФ высказал предположение, что «в связи с проблемами, связанными с недостаточной дальностью большинства имевшихся бомбардировщиков, на первый план выдвигались объекты в непосредственной близости от Москвы», а затем сформулировал задачу экипажам: «б самой советской столице имеется достаточное количество заманчивых целей (прежде всего, имелись в виду заводы оптических приборов и высокоточного оборудования)».
Таким образом, немцы рассматривали возможность возобновить с весны 1944 г. бомбардировки Москвы, прекращенные два года назад! Фон Грайму оппонировал начальник оперативного отдела Генерального штаба люфтваффе генерал-лейтенант К. Коллер (К. Koller): «Учитывая неоднократно продемонстрированную выносливость и спартанский характер русских, мы не можем ожидать длительного и эффективного с военной точки зрения влияния таких бомбовых ударов по жилым кварталам. Русские, скорее всего, лишь сильнее сплотятся и будут продолжать еще упорнее сопротивляться…»
Отметив интенсивное движение по железным дорогам к фронту, германское командование попыталось решительно воспрепятствовать этому при помощи авиации, сосредоточив главные усилия в прямоугольнике Сарны- Коростень-Фастов-Ровно. Была проведена самостоятельная операция, получившая название Zaunkoenig. Массированным налетам с участием не менее 50 бомбардировщиков в каждом подверглись станции, через которые шло снабжение военными грузами войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Например, немцы посчитали исключительно успешными бомбежки Здолбунова, к югу от Ровно (в ночи на 1, 19 и 20 мая), Проскурова (в ночь на 11 мая), Казатина (в ночь на 30 мая) и некоторые другие.
Поданным советского Управления ПВО, наибольшего размаха удары с воздуха достигли в мае 1944 г.: в 52 налетах приняли участие 1684 самолета, сбросившие примерно 6500 бомб; было разбито свыше 24 км железнодорожных путей, разрушено 794 пролета линий связи, разбито 104 стрелочных перевода, повреждено 1254 вагона и 49 паровозов, убито и ранено 575 чел., а общий перерыв в движении поездов составил 355 ч.