Услышав по радио о высокой меткости своих коллег, экипаж другого «Яка» снизился до 300 м, благо, дымка рассеялась. Однако, как авиаторы ни всматривались в морскую даль, ничего, кроме рыбацких судов, им не попадалось.
По сей день вызывает удивление отсутствие какого-либо взаимодействия между флотом, морскими пограничниками и летчиками. Сей вопиющий просчет заставил тогда поседеть не одну голову.
Между тем, обстановка накалилась. Очевидно, получив очередную «стимулирующую вводную» из Москвы, генерал Гвоздиков позвонил в Тукумс и приказал немедленно поднять весь полк, хотя все еще не владел информацией о местоположении «Сторожевого». На аэродроме началась лихорадочная суета, которая едва не привела к трагедии. В соответствии с планом вылета полка по боевой тревоге самолеты 3-й эскадрильи стали выруливать на один конец ВПП, а 1 -й — на другой.Командир 3-й эскадрильи немедленно начал взлет, в то время как с другой стороны полосу занимала пара1 -й эскадрильи. Как вспоминает Цымбалов, катастрофы удалось избежать только потому, «что командир первой эскадрильи и его ведомый успели прекратить разбег в начальной стадии и освободить полосу».
В конечном итоге, две эскадрильи взлетели, но боевой порядок был нарушен, и восемнадцать Як-28 пошли вперемешку на двух эшелонах с минутным интервалом. По сути дела, получилась «толпа», весьма уязвимая от огня ПВО. А «Сторожевой» в этом отношении являлся серьезным противником, в первую очередь благодаря ЗРК «Оса-М» с боекомплектом в сорок ракет. Хорошим подспорьем были две спаренные установки 76-мм автоматов АКА-76. Если бы БПК реально отражал налет, то имел хорошие шансы сбить все «Яки» либо вывести их из строя.
Над морем бомбардировщики разделились. Самолет, искавший «Сторожевой» со стороны о. Готланд, обнаружил несколько кораблей. Вопреки запрету снижаться ниже 500 м, летчик опустился до 50 м и прошел между двумя наиболее крупными кораблями. Они были классифицированы как БПК, а на одном из них, якобы, удалось разглядеть бортовой номер «Сторожевого». Экипаж тут же доложил на КП полка об азимуте корабля, его удалении от Тукумса и запросил подтверждение на атаку. Получив таковое, экипаж выполнил маневр и, набрав высоту 200 м, пошел на ВПК спереди-сбоку, под углом 20-2([0-9])° к курсу корабля. «Саблин, — вспоминает Цымбалов, — управляя кораблем, грамотно сорвал атаку, энергично сманеврировав в сторону атакующего самолета до курсового угла, равного 0°.
Бомбардировщик был вынужден прекратить атаку ...и со снижением до 50 м... проскочил прямо над кораблем. С небольшим набором до высоты 200 м выполнил маневр, называемый в тактике ВВС «стандартный разворот на 270 градусов», и атаковал корабль повторно сбоку сзади. Вполне обоснованно предположив, что корабль будет выходить из- под атаки в противоположную сторону от атакующего самолета, экипаж которого атаковал под таким углом, чтобы корабль до сброса бомб не успел развернуться до курсового угла самолета, равного 180 градусов.
Произошло именно так, как и предполагал экипаж. Саблин, конечно, стремился не подставить борт, боясь топ-мачтового бомбометания. ... Первая бомба серии попала прямо в середину палубы на юте корабля, разрушила при взрыве палубное покрытие и заклинила руль корабля в том положении, в котором он находился. Другие бомбы серии легли с перелетом под небольшим углом от оси корабля и никаких повреждений кораблю не причинили. Корабль стал описывать широкую циркуляцию и застопорил ход.
Экипаж, выполнив атаку, стал резко набирать высоту, держа корабль в поле зрения и пытаясь определить результат удара».
Как видим, авиаторы были совершенно уверены, что не только атаковали «Сторожевой», но попали в него. Как же они заблуждались! Атакованной целью оказался сторожевой корабль «Комсомолец Литвы». Вспоминает капитан 2-го ранга в отставке В.В. Дугинец: «Первый самолет из звена «Яков» вышел на СКР «Комсомолец Литвы» и по ошибке положил три бомбы прямо по курсу на расстоянии метров в 100. Мало того, что наши сумасшедшие летчики до этого момента уже успели врезать пару серий своих штурмовых бомб по какому-то сухогрузу. .. так они и во второй раз пошли в атаку не на того, кого нужно было бомбить.
Бомбы рвались на воде по курсу СКРа и колотили своим подводным эхом по корпусу, словно могучими молотками по наковальне. Как только сварные швы корпуса старого «полтинника» не разошлись от таких перегрузок, но страху на экипаж это бомбометание нагнало приличного. С атакованного СКРа в сторону звена самолетов полетели сигнальные ракеты, которыми командир пытался запугать полоумных асов».
Ил-38 из 145-й противолодочной эскадрильи ВВС Балтфлота
Вероятно, от отчаяния по Як-28 открыл огонь из 30-мм автоматов один из пограничных кораблей, командир которого понял, что тоже может попасть «под раздачу». Снаряды в бомбардировщик не попали, но неразбериха от этого возросла. Более того, один из летчиков доложил, что видит ракеты, выпущенные с атакованного корабля. Офицеры на КП в Тукумсе решили, что ВПК начал использовать свой ЗРК, и замерли в ожидании последствий. Но вскоре пришло уточнение: «Сигнальные ракеты!». Чертыхнувшись, все облегченно вздохнули. Но тут же стало известно, что был атакован не тот корабль!
Практически одновременно другая пара Як-28Л верно распознала корабль и открыла предупредительный огонь из бортовых пушек впереди по курсу «Сторожевого», предлагая, таким образом, экипажу мятежного ВПК застопорить ход. Несколько следующих самолетов положили бомбы вблизи корпуса корабля, и от близких разрывов он получил повреждения. Часы показывали 10.30. Бомбардировщики намеревались продолжить атаки, но тут поступила команда: «Контрольным учениям сил флота и авиации — отбой».
Пока ВВС разворачивали свою операцию, было решено привлечь к работе против мятежного ВПК и морскую авиацию. Поначалу для проведения разведки и обеспечения целеуказания ударным машинам в воздух была поднята пара Ил-38 из 145-й противолодочной АЭ ВВС Балтфлота. Затем для «окончательного решения проблемы» взлетели морские ракетоносцы Ту-16К-10.
В журнале оперативной обстановки 4-й бригады сторожевых кораблей морских сил Пограничных войск КГБ СССР (4-я ОБрПСК) появилась запись:
«10 часов 00 минут. Сообщено: “Вылетела группа Ту-16 с аэродрома Скулте[* В документации пограничников очевидная путаница: в Скулте базировались не Ту-16, а Ил-38 из упомянутой выше 145-й АЭ.]. ПСКРам отойти на безопасную дистанцию".
10 часов,01 минута. Получено от ОДЛиВМБ: “Эскадрилья в воздухе. ПСКРам отойти от ВПК».
В это же самое время в журнале боевых действий ПСКР-607 было отмечено:
«10 часов 01 минута. Радист доложил, что получено приказание комбрига: «Стрельбу по БПК не производить. Кораблям занять позицию по корме БПК. Д — 50 кабельтовых. Сейчас будет действовать авиация».
10 часов 07 минут. Приказание передал на ПСКРы-613, 620, 626. Передали сообщение на БПК голосом: «Сейчас по вам будет применено оружие».
Туполевские ракетоносцы появились в районе как раз в разгар атаки «Яков». Это были Ту-16К-10 из 240-го полка, входившего в состав 57-й морской ракетоносной авиадивизии (МРАД) авиации Балтфлота, базировавшейся на белорусском аэродроме Быхов. Вспоминает бывший начальник отдела оперативного управления Главного штаба ВМФ капитан 1-го ранга В.В. Заборский: «После ошибочной бомбардировки армейской авиацией рыболовецкого траулера[** Каперанг ошибается и в отношении принадлежности бомбардировщиков к Армейской авиации, и в отношении гражданского судна, которое было не траулером, а сухогрузом.] по приказанию руководившего всей операцией первого заместителя командующего БФ адмирала В. Котова в воздух была поднята пара самолетов морской ракетоносной авиации. Драматизм обстановки достиг апогея, когда корабль приблизился к меридиану 20 градусов (это была т.н. «красная линия», пересечение которой «Сторожевым» вызывало незамедлительное применение против него силами преследования оружия без предупреждения. — Авт.). Ведущий пары ракетоносцев командир полка МРА уже получил боевой приказ уничтожить «беглеца», лег на боевой курс и, как он рассказывал, запросил у оперативного дежурного авиации флота код разблокировки цепи пуска ракет. ... Такой код ОД знать не мог и доложил командованию флота, а ракетоносцы отвернули с боевого курса и пошли на второй заход. Эта задержка была спасением корабля, поскольку его командир в это время вступал в командование и успел сообщить по радио (по УКВ и радиограммой во все адреса), что на корабле установлен порядок».