– Не завидуй, – Зееберг глотнул пива, – а то ещё сглазишь. Однако, – он посмотрел на лестницу, – Карла, я так понимаю, мы с тобой не дождёмся – он у нас теперь человек очень занятый.
На этот раз высокопоставленный служащий концерна «Сименс» Дитмар Зееберг был прав – Карлу Деницу было не до встреч со школьными друзьями. У контр-адмирала Карла Деница хлопот было по горло: Германия строила новый подводный флот, и Дениц делал всё, чтобы флотилии субмарин кайзеррейха стали максимально боеспособными.
* * *
– Итак, господин Хаммер, подведём предварительные итоги?
– Я был бы признателен, – американец лучезарно улыбнулся, – если бы вы называли меня «товарищ».
Он говорил по-русски чисто и правильно, причём с характерным одесским акцентом, однако ни у кого из присутствующих это не удивляло: все они – и Молотов, председатель президиума Верховного совета Федерации Народная Россия, и Красин, председатель Совета народных комиссаров, и Генеральный секретарь ЦК Киров, – основательно ознакомились с подноготной заморского гостя (без этого мистер Арманд Хаммер просто не встретился бы с первыми лицами государства, пришедшего на смену Российской Империи).
Арманд Хаммер
Биография этого человека, сына одесского еврея, эмигрировавшего в Америку, была извилистой и изобиловала тёмными пятнами, представляющими несомненный интерес для полиции и судейских чиновников. Его деловая карьера началась с криминального аборта, закончившегося смертью пациентки, и если бы не любящий папаша-аптекарь, взявший вину на себя и заявивший, что операцию несчастной даме делал не Арманд, студент-медик, а он сам, сынуле грозило бы тюремное заключение. Избегнув тюрьмы (и сделав вывод, что врач – профессия рискованная), Арманд занялся бизнесом: торговал лекарствами, антиквариатом (в том числе поддельным) и алкоголем, а также представлял интересы серьёзных американских компаний. Именно это и позволило ему добиться аудиенции на высшем уровне – правителей Народной России мало интересовал мелкий бизнесмен-фармацевт, а вот деловые контакты с ведущими корпорациями США – это совсем другое дело.
«Тоже мне, товарищ, – подумал Киров. – Ты не товарищ, ты фармазон с Пересыпи. Хотя нет – ты, брат, вор законный: за тобой стоят урки международные, факт».
«Судя по тому, что во время переговоров он спокойно оперировал миллиардными суммами контрактов и займов, полномочия у этого товарища есть, – подумал Красин. – И он не блефует – такие вещи заметны. Ну что ж, посмотрим…».
«Уж больно у тебя рожа хитрая, товарищ Хаммер, – подумал Молотов. – Так мы и поверили, что ты будешь рад победе коммунизма в мировом масштабе. Свой у тебя интерес, господин хороший, и у твоих хозяев тоже. Но нам сейчас позарез нужно сотрудничество хоть с чёртом-сатаной, и мы даже его назовём товарищем, если ему так хочется».
– Хорошо, товарищ Хаммер, – невозмутимо произнёс предсовнаркома. – Меморандум о сотрудничестве будет подготовлен к завтрашнему дню, а пока вы сможете ознакомиться с достопримечательностями Москвы и вкусить нашего русского гостеприимства. До встречи на вечернем банкете, товарищ Хаммер.
– Ну, что скажете? – спросил Молотов, когда «триумвиры» остались одни.
– Буржуй он недорезанный, – буркнул Киров. – Мы таких в восемнадцатом к стенке ставили, и точка.
«Заматерел Мироныч, – подумал Молотов, – вот тебе и мальчик из Уржума. Власть – это дело такое. Может, лучше бы Сталин был генсеком? Вон он как лихо порядок наводит на Кавказе, от абреков только пух летит. Но – история не знает сослагательного наклонения».
– К сожалению, – заметил Красин, – дорезать всех американских буржуев в настоящее время несколько затруднительно. Но их можно использовать – в наших интересах.
– Американцев интересует бакинская нефть, – Киров поморщился. – А она нам самим пригодится.
– Не только нефть, – добавил Молотов, листая толстую папку с протоколами встреч. – Тут и концессии, и капиталовложения в промышленность, и долгосрочные кредиты, и режим наибольшего торгового благоприятствования. Американцам дай палец, они руку отхватят по самое плечо.
– Ситуация просчитывается, – спокойно пояснил Красин. – В дальней перспективе США интересуют наши природные ресурсы, но главное – им нужен рынок сбыта и помойка.
– Помойка? – удивлённо переспросил Киров.
– Помойка. Очередная страна, на которую можно сбросить инфляцию, спасая от неё свой внутренний рынок. В конце прошлого века такой фокус американцы уже проделали с Латинской Америкой, где их с тех пор «любят» горячо и пылко. В мире зреет финансовый кризис, и воротилы Уолл-стрит очень хотят, чтобы этот кризис был для них как можно менее болезненным. Россия – огромная страна, и огромный рынок, для насыщения которого нужно немало лет. И ради этого американцы согласятся на многое, в том числе и на помощь нашему «режиму», как его называют на Западе. Но есть ещё и ближняя перспектива.