Суть этих мер была очень простой – разрушительная активность частного капитала была поставлена под контроль государства. Государственные работы – строительство дорог и мостов – обеспечили занятость миллионам отчаявшихся американцев, но главное – вектор американской экономики был переориентирован на федеральные военные заказы. Формула «деньги-товар-деньги» содержит в себе одну хитрую закавыку: чтобы произведённый товар, в который вложены деньги, обернулся новыми (и бо?льшими) деньгами, товар этот надо ещё продать, что зачастую не так просто. А госзаказ гарантирует оплату (если, конечно, боевой корабль не утонет сразу после спуска со стапеля), и поэтому он так соблазнителен. Драка за военные заказы среди ведущих корпораций США шла лютая, и в это драке применялись все средства, вплоть до физического устранения особо опасных конкурентов. Трупы эти никто не считал – на войне как на войне, невелика жертва ради спасения национальной экономики, – и мало кто понимал, что накопление оружия опасно само по себе, ибо оружие должно быть использовано: для этого оно и создаётся.
Но так далеко почти никто не заглядывал, и Соединённые Штаты приняли обширную судостроительную программу, имевшую целью дать Америке флот, по меньше мере равный флотам Британии, Германии и Японии вместе взятым (американские стратеги допускали гипотетическую возможность создания даже такого союза, на первый взгляд немыслимого). Хозяева оружейных концернов потирали руки в предвкушении сказочных барышей: кроме флота, Америке требовалась ещё и сильная армия, создавать которую надо было практически с нуля.
Вся чудовищная экономическая мощь США переходила на военные рельсы, и новая мировая война стала абсолютно неизбежной, несмотря на миролюбивый лепет Лиги Наций.
И в Европе уже определилась точка, в которой давление пара должно было прорвать обшивку перегретого котла. Как сказал один из высших офицеров германского Генерального штаба: «Единственное назначение независимой Польши с её гонором – стать детонатором большой войны, и если бы такого государства не существовало, его пришлось бы создать».
Шулер сдал карты – мир неудержимо катился к новой войне.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. АГРЕССОР НЕ ТОТ, КТО ВЫСТРЕЛИЛ ПЕРВЫМ
02 сентября 1939 года
С берега прилетали порывы лёгкого тёплого ветра, как будто суша, уставшая за день, вздыхала устало, расслабляясь после трудовой недели. Вечерний город надел янтарное ожерельё электрических огней, прихорашиваясь перед ночью, наполненной развлечениями. На рейд доносилась музыка из береговых кафе и ресторанчиков (вся Европа танцевала танго, пересекшее океан), где можно было не только хорошенько выпить и основательно закусить, но и уединиться с дамой за колышущимися занавесками, отделявшими кабинеты от общего зала. И в этих же храмах разгула плоти совмещали приятное с полезным – под страстные стоны саксофонов, заглушавших тихие слова, «решались вопросы» и заключались сделки из числа тех, которые не любят дневного света. Вольный город Данциг, формально входивший в состав кайзеррейха, имел особый статус и потому кишел тёмными личностями, начиная от воров и контрабандистов и кончая боевиками «Народовых сил збройных» и агентами чуть ли не всех разведок мира. Прусская Польша – протекторат, как её называли в Германии, – по Роттердамскому «справедливому» мирному договору получила широкую автономию и стала для кайзера неизбывной головной болью. Острота этой боли менялась от привычно-ноющих наскоков польских (и мировых) газет, сокрушавшихся о горькой судьбе поляков, стонущих под железной германской пятой, до револьверных прострелов – теракты с человеческими жертвами были в протекторате явлением обыденным. Польский нарыв – след от скальпеля роттердамских хирургов – болел, и рано или поздно должен был вскрыться.
Берег безмятежно сиял огнями, создавая иллюзию умиротворённости, а серая громада германского линейного крейсера «Зейдлиц», стоявшего на рейде Данцига, была погружена во тьму. Ветеран мировой войны, ставший ныне учебным кораблём кайзермарине, вернулся из очередного плавания по Балтике с кадетами, гардемаринами и учениками-матросами и тоже отдыхал, вцепившись когтистыми лапами якорей в илистое дно.