Вернувшись в наше жилище, я понял, что мои товарищи отдыхать перед сложным завтрашним днём не намерены. Как и пара кубинцев, посетивших наше скромное жилище.
— Маэстро Родио! — приветствовал меня один из кубинцев, который сегодня внимательно слушал Бенитеса и его рассказ обо мне. — Хорхе очень тебя опорожняет!
Все посмеялись от этой нелепой ошибки кубинского товарища.
— Грасиас, асере, — улыбнулся я. — Обожает, а не то, что ты сказал. У этого слова иное значение.
— Да? — удивился кубинец. — А что оно означает?
— Совсем не то, — посмеялся я и сел за стол.
На кухне в кастрюле уже что-то варилось. На столе пустели бутылки рома «Гавана Клуб», а сами кубинцы уже вовсю разговаривали на ломаном русском.
— Неа, Фидель — мужик! — говорил Савелич, отрезая себе небольшой кусок мяса на закуску. — Столько народа сюда прислал. Безмерно уважаю!
Гусько пил другой напиток. Наверняка, где-то уже наладил производство медовухи или самогона.
Знакомство начало перерастать в вечер воспоминаний. Пошли рассказы о смешных случаях из лётной жизни. Кубинцы не отставали и делились с нами опытом «общения» в воздухе с американцами.
— Неа, гринго вообще не войны. Подойдут, вираж сделали и убегают. Они после нашей революции боятся с нами встречаться, — рассказывал один кубинец о том, как ему приходилось вылетать на перехват американских самолётов, залетавших в пространство Кубы.
— У гринго не хватает муха! — громко сказал другой кубинец, который уже сегодня ошибался в произношении наших слов.
— Духа не хватает, асере, — поправил я его.
— Стоп! А мне говорили среди вас есть тот, кому покорилось сердце Милагрос, — хлопнул себя по лбу этот же кубинец и все взгляды переместились на Барсова.
Марик чуть не проглотил сигару от неожиданности.
— Вы откуда её знаете? — спросил Барсов.
— Милагрос с нами в Осмоне была. Мы же все через ваш аэродром прошли. Так как там у неё? Вы ещё без чамако пока? — спросил один из кубинцев, поинтересовавшись о детях у парочки Марка и Милы.
— Чамако? Это у вас так… интим называется? — спросил Марик.
— Нет, — шепнул я ему. — Это тот, кто может быть после интима, если не предохраняться.
— Неа! — замахал руками Марик. — Нет чамако!
Один из кубинцев предложил выпить за прекрасных дам и сделать это стоя. После тоста откуда-то появилась гитара. Пожалуй, это стало концом сна для всего дома. К полнолунию песни на испанском пел уже весь дом.
Одну из песен и вовсе кубинцы предложили спеть в честь Милы и всех прекрасных дам.
— Гуантанамера! Гуантанамера! — громко пели мы песню о простой кубинской девушке.
А потом были «Ой, то ни вечер!» и снова «Гуантанамера».
Утром никакой боевой тревоги. Обыкновенный завтрак и вперёд на аэродром. Стоянка заметно опустела, как и класс постановки задач. Теперь здесь вчерашние наши гости с Кубы, а также две группы ангольских лётчиков, в том числе один из моих подопечных Фронте.
Штыков довёл нам зоны дежурства и порядок работы в них. Ангольцам и кубинцам предписывалось находиться в готовности к выполнению ударов по наземным целям.
В полном составе, наша пятёрка поступила к «изучению» района боевых действий.
Гусько, Марик и Ренатов уснули. Мы же с Костяном разыгрывали очередную партию в шахматы.
— Серый, я тебе уже третий раз проиграл, — негодовал Бардин.
— Это же игра, — ответил я и пожал руку Косте. — Но фигуры — ты, как проигравший убираешь.
За окном погода начала меняться в не самую хорошую сторону. Начинался дождь, и нижний край облачности на глазах становился всё ниже и ниже.
— Внимание! Пара Родин-Барсов на вылет, — услышал я по громкоговорящей связи голос оперативного дежурного с командного пункта.
Взяв со стола планшет и быстро экипировавшись, мы с Марком побежали по залитому водой бетону к нашим самолётам.
Дождь был плотный. Видимость не самая хорошая, но и не критичная. Запросив запуск, я через три минуты уже был готов к выруливанию.
— Задержка у меня, — сказал мне Барсов и открыл фонарь кабины.
Выскочил Марик из кабины быстрее, чем пуля из ствола, и бросился за отбойник. Что он там делал, мне было неинтересно, но сделал он это очень быстро.
— Готов! — молодцевато сказал Марик, через минуту заскочив обратно в кабину.
— 110й, выруливаем парой, — запросил я и руководитель разрешил занять исполнительный старт.
Под крылом подвешены Р-60 и Р-13. Пока выруливали, нам передавали порядок отхода на перехват нарушителя.