Когда автобус ехал по неровной дороге, любая неровность, а по меркам Советского союза их глубина и высота были явно больше, чем в современной России, позволяла на несколько мгновений почувствовать себя в невесомости.
— Ты… чего… такой весёлый? — спросила Женя, подпрыгивая чуть не до самого потолка.
— Весело же! — улыбался я, не сдерживая восторга от такой поездки.
— Как… маленький, Серёж!
Дача у семьи Жени оказалась самая простая, что ни есть, советская. Небольшой участок на 6 стандартных соток, огород с помидорами, капустой и прочими овощами, а также абрикос, яблоня и груша, несколько кустов малины и, собранная из подручных средств теплица под огурцы. Летний душ, где роль ёмкости с водой выполняет подвесной топливный бак. И как же без умывальника. Нажал на рычажок — вода пошла. За сегодняшний день так много ностальгии!
Родители Жени приняли меня очень хорошо. Общение проходило стандартно — где родился, что умеешь и что думаешь о будущем. Конечно, семья у Горшковых профессорская. Константин Юрьевич преподаёт литературу в институте. Каждый из вопросов он подкреплял какой-то цитатой из произведений русских писателей.
А вот мама, Наталья Александровна, преподавала иностранный язык в том же институте, где училась Женя.
— Сергей, а какой язык учили вы в школе? — спросила она.
— Учил немецкий, но сейчас изучаю английский, — сказал я.
— И как у вас успехи? — спросила она на языке британцев.
Ладно, Серый, пока можешь не стесняться своих знаний!
— Всё хорошо. Пока всё понимаю, — ответил я на английском практически без запинки, поймав недоумевающий взгляд Жени.
Не ожидала она от меня таких познаний. Я сам-то думал, что уже начинаю забывать языки.
— Прекрасное произношение, Сергей. А что у вас с учёбой в целом? — продолжала спрашивать Наталья Александровна.
— Наша Женечка отличница и мы этому очень рады. Говорили ей поступать в один из институтов Москвы, но она не может без нас…, — вступил в разговор Константин Юрьевич, снимая с головы кепку-аэродром. Мне он чем-то напомнил Кикабидзе из «Мимино». Усы только не такие густые.
— Это правда, пап. Мне дома хочется быть. Здесь и вы, и друзья. Теперь вот Серёжа. А как же Сонечку я брошу, — начала спорить Женя, но мама её сразу остановила.
— Евгения, успокойся. Вот, молодой человек выдержан. И нам очень даже понравился, правда Костя? — спросила Наталья Александровна.
Так, так, так! Ну, точно на смотрины меня пригласила Женя. Сейчас спросят, а долго ли мы встречаемся.
— Вот сколько вы встречаетесь? — спросил Константин Юрьевич. — Полгода или чуть больше, а рассказала нам про вас Женя, только когда вы что-то там с самолётом сделали.
— Мы ещё подумали, что за разгильдяй такой? Сломал самолёт! И как такие в военно-воздушные силы только попадают, подумала я, — сказала мама Жени, пододвинув ко мне тарелку с бубликами. — Вы кушайте. Так вы нам про учёбу и не сказали.
— Всё у меня хорошо с учёбой. Отличник. Сейчас заканчиваем полёты на первом курсе. Перехожу на второй. Кстати, очень вкусное варенье. И вообще, очень давно не был на даче, — сказал я, осматривая участок и откусывая бублик.
— Спасибо, что оценили. Так, что у вас дальше? Вы думаете о будущем? — спросила Наталья Александровна.
Ну вот, чуть было и про намерения не спросили. Всегда родители спрашивают о таких сложных вещах, как брак.
— Учится ещё три с половиной года, а дальше служить. Буду стараться закончить с медалью и получить право выбора места службы, — сказал я, чувствуя, как Женя сжимает под столом мою руку.
— Нас больше интересует, что вы думаете о более серьёзных вещах? Насколько серьезные у вас намерения касательно нашей дочери? — спросил папа Жени, и я чуть не подавился бубликом.
Что за мания у всех родителей спрашивать о свадьбе в самый неподходящий момент? Всегда думал, что хорошее дело браком не назовут.
— Папа! Что ты торопишься? — возмутилась Женя. — Вы так и хотите меня замуж выдать. Ну хорошо же у нас всё…
Пока Женечка пыталась вразумить своих родителей, я пробовал прокашляться и совершенно потерялся на празднике. С тех пор, как я попал в Советский Союз, мысли у меня были о многом. Женитьба не рассматривалась совсем! Она и в прошлой жизни меня не интересовала, а сейчас и подавно. Евгении только бы об этом не проболтаться.
— Мы уже тебя наставляли на путь. И сейчас хотим, чтобы всё у тебя шло хорошо. Ты же помнишь… а вот и соседи! — воскликнула Наталья Александровна, завидев вошедших на участок мужчину и женщину.
— Соседи, рады приветствовать! А у вас и Женька здесь. Как ты? — спросил мужчина. — И кто этот богатырь? Очень рад, товарищ курсант, я Филипыч!