Михаил Дорин
Авиатор: назад в СССР 3
Глава 1
Я видел, что от самолёта отделилась тёмная точка, которая превратилась в парашютный купол. Но это один, а где же второй?
Самолёт был почти над кромками деревьев лесопосадки, как вдруг появилась вторая точка.
— Второй, есть.
На душе немного отлегло. Значит, обоим удалось выйти «из кабинета», так сказать.
Если верить Инструкции лётчику Л-29 и разделу вынужденного покидания, первым катапультироваться должен был член экипажа, а затем командир. Но это не панацея. Можно производить в любом порядке.
Сам же самолёт, объятый огнём, стремился на встречу с земной поверхностью. Секунды падения смотрелись, словно в замедленной съёмке. Вокруг меня все пытались рассчитать место падения. Я даже не понимал, они сейчас восхищаться этим зрелищем или переживают так за судьбу «элочки».
Мне всегда говорили, что нельзя ставить свою жизнь выше этой «железки», пускай и дюралевой.
Свою грубую посадку с моментальным уничтожением, наш Л-29 совершил в районе объездной городской дороги на поле подсолнухов. В небо сразу устремился столп дыма. А со спины уже трубил общее построение эскадрильи Ребров.
— Все в казарму и ждать там. Курков старший и… над первым курсом тоже. Чего встали? Бегом, птенчики в гнездо! — крикнул Гелий Вольфрамович, а сам направился на КДП.
— Товарищ полковник! — догнал я его. — Разрешите я с наземной поисково-спасательной командой пойду сейчас. Там же наш товарищ и инструктор.
— Гелий Вольфрамович, и мы готовы… — сказал, подбежавший вслед за мной Макс. Вместе с ним был и Костя.
— Курков, приказ какой был? Свалили в ужасе, малыши. Будет ещё время для геройства. Два купола видели?
— Так точно.
— Приземлились, примерно в районе Вороновского полигона. Найдём и в лучшем виде доставим. Крууугом и не маячить здесь.
Несмотря на заверения Вольфрамовича, на душе было неспокойно. Пока шли в казарму, я проигрывал в голове всё, что мы видели со стороны.
— Высота маленькая была. Зачем так тянули? — задавался вопросом Костя.
— Могли от деревни уводить. Там же и Сметановка, и Орловка, и… на полигоне же мотострелки на учениях сейчас! — воскликнул Макс.
— Я тоже думаю, что пытались затушить пожар. А потом уводили. Непонятно, кто первый «вышел», а второй. Нестеров кричал в эфир, что 300 метров было, — сказал я.
— Вообще не помню, Серый. Я только крик Тёмыча услышал и сразу на улицу с туалета выскочил, — вздыхал Костя. — Там реально крик был. А если он обгорел? Свадьба же как?
— Пожар так быстро не развивается, чтобы они обгореть успели, — сказал я.
— И всё же вероятность есть, — пробубнил Макс.
— У Николаича тоже свадьба. Помните? Перед вылетом он говорил, — сказал я, а сам протянул руку Максу в просящем жесте и пару раз щёлкнув пальцами.
— Чего?
— Макс, ручник опусти. Сигареты давай. Обкурить надо, что Свете сказать и… Ирине Сергеевне, — предложил Костя, доставая свою белую мягкую пачку «Явы» с красным кругом посередине.
— Ничего не надо говорить. Рано ещё. Всё хорошо будет. Жалко, только не сможем ничего уточнить в больнице, — сказал я, подкуриваясь от спички Макса.
— Так ты ж не куришь, Серега, — воскликнул Курков, не убирая при этом горящую спичку.
С первой же затяжки мне стало не по себе. Если в прошлый раз, когда в своем кабине сигарету мне дал Ребров, отказываться было не по статусу, то сейчас на меня никто не давил.
— Ну да, не курил и не надо начинать. Здоровье поберегу, — сказал я и переломил сигарету.
В скором времени шум двигателей со стороны аэродрома затих. Мы ещё долго сидели в курилке, так и не зайдя внутрь казармы.
— Он ещё и вместо меня полез в самолёт, — сказал я.
— Серый, нашел, кого винить в происшествии. Тем более, ты же видел, что там всё нормально было. Два купола, успели наполниться, — говорил Макс, срывая ягоды с тутовника.
Время уже близилось к отбою, но в казарму так никто и не зашёл из наших командиров. Никаких новостей, полный информационный голодняк. Макс даже сходил к дежурному по полку, чтобы узнать о произошедших событиях.
— Был, мягко выражаясь, послан очень далеко, — сказал он, возвращаясь в курилку.
— Родя, мы здесь ничего не высидим. К нам никто не придёт, — затушив сигарету, сказал Костя.
— Нестеров бы пришёл, — печально вздохнул Макс.
— Ладно, мужики. Завтра будет день — завтра будет и пища. Пошли… — собрался я уже уходить, как в темноте появился знакомый силуэт.
Вот кого, а этого парня, мы не ожидали сейчас увидеть. Если именно так выглядит гонец с плохими новостями, то избить Швабрина было бы не так страшно. Везёт ему, что он офицер.