Пока двигались, я настраивал прицел для работы в ближнем маневренном бою. На панели управления установил режим «Гиро» и дальность 300 м.
Что-то мне показалось, как будто помигивали лампы на прицеле. Не должно быть так. Пришлось перестроить в режим СС, внеся поправку. Теперь будет несколько сложнее ловить в прицел свою цель.
Взлетели на интервале двух минут друг от друга, и таким вот разомкнутым строем вышли в район 3й зоны.
— Готов к работе? — спросил Гнётов, шедший впереди меня.
— Так точно.
— Пошли. Сходимся.
Добавил оборотов, чтобы подтянуться к Максимовичу. Да только капитан, резко изменил направления, уйдя вправо.
Ручку по направлению его движения, сохраняя при этом скорость. Вот уже вижу в прицел силуэт самолёта, окружённого прицельными ромбиками. Сейчас можно отработать по этой цели. Но так легко не взять зам комэска.
Гнётов поменял направления, уйдя влево, но это меня не смутило. Держал его перед собой, направляя нос самолёта слегка вперёд движениям условного противника.
Максимович продолжал маневрировать, разворачиваться. А потом и вовсе сделал полупереворот и боевой разворот. Всё сложнее и сложнее за ним держаться, но я продолжал собирать очки, условно атакуя его, нажимая кнопку.
На прицеле только и успеваю держать цель в соответствующей части прицельной сетки. Вспотел ужасно, а перегрузка на очередной косой петле вжимает меня в кресло всё с большей силой. Кислорода хватало, но маска начала ходить из стороны в сторону. Кажется, вот-вот слетит или отстегнётся.
— Контроль остатка, — запросил меня Гнётов.
— 1750 в килограммах, — ответил я, утирая нос от пота.
— Давай дальше.
Маневры, маневры… Вокруг всё вертится и крутится. Смотришь на приборы, чтобы не просесть сильно по высоте, иначе можно налететь на горы, которые скрыты сейчас в небольшой кучёвке. В одном из виражей, я почувствовал, как вывалился из траектории и потерял из виду Гнётова.
— Сорвал захват, — сказал я, выходя в противоположную сторону.
— Ещё раз, — успокоил меня Гнётов, и перестроился для начала маневрирования.
На прицеле дальность 1.5 километра, моё принижение относительно моего напарника 300 м, угол визирования на Максимовича 45°.
Гнётов резко ввёл свой МиГ в правый разворот. Следуя заветам великого Покрышкина и его формуле, я держался внутри его траектории. «Ось оружия» впереди его движения, и этого достаточно чтобы угрожать своему текущему противнику. Я чуть отстал — вышел из виража и набрал высоту. Спикировал, и я снова в выигрышном положении.
Ручку управления отклонил на себя, обороты выставил «Максимал». Перевёл самолёт в набор высоты и сразу пикирую на Гнётова.
Вот уже вижу его под собой. Атакую! И теперь уже не уйти замкомэске.
— Пуск первая, пуск вторая, — выпалил я в эфир, и вышел в сторону, при достижении минимальной дальности.
— Хорошо. Ещё раз сходимся.
Я уже начинаю теряться в своём местоположении, а Гнётову хоть бы что. Ходит по кругу, меняя иногда высоту полупереворотом.
Сближаюсь с ним. Держу в прицеле. Готовлюсь нажать кнопку и условно пустить ракету…
Вот зараза! «Бочка», форсированный разворот и снова косая петля. Неуловимый Гнётов!
— Заканчиваем, 109й. На точку, — сказал он в эфир, и я запросил выход на маяк системы ближней навигации, которой оборудован аэродром.
В моём задании на полёт есть ещё кое-что. Так называемый «афганский заход».
— Нора, 109й, заход по крутой глиссаде рассчитываю с 1500 метров, — сказал я руководителю полётами на возврате из зоны.
— Вас понял. Вход ко второму развороту на 1500 разрешил, готовность к посадке доложите, — вышел он в эфир.
В голове прокрутил весь порядок действий, которые отрабатывал раньше с Валерой. Главное контролировать скорость, иначе можно не выйти из пикирования вовремя.
— Нора, 109й, прохожу точку, готов к посадке.
Выпустил шасси и механизацию в посадочное положение. Жду разрешение на выполнение предпосадочного маневра.
— 109й, заход, шасси, механизация контроль.
Скорость 340 км/ч, высота по-прежнему 1500, тормозные щитки выпущены. Обороты двигателя на «малый газ». Выполняю полупереворот и пошёл снижаться по спирали.
Один виток, второй! Вертикальная скорость большая, но по-другому и не бывает при таком способе захода на посадку.
— Нора, 109й, ближний, прошу посадку, — запросил я и получил разрешение.
Торец полосы прошёл и пора выравнивать самолёт, чтобы приземлиться на основные стойки шасси. Ещё немного подработать ручкой управления, чтобы загасить излишнюю поступательную скорость. И… касание!