— Внимание… паашли! — скомандовал Гусько, и я на счёт «раз», отправился пикировать мимо горной вершины, вставая за Савеличем в строй.
Заняли мы нужную нам высоту 1200 идеально быстро, а главное — теперь нас прикрывает горным хребет со стороны базы духов. Тут можно со «сварки» или с зенитной установки выхватить смертельную крупнокалиберную очередь.
— Скорость 1000… обороты Максимал… по команде переваливаемся через хребет и идём в горизонте, — тяжело говорил Гусько, который был, видимо, напряжён не меньше нашего.
Я вообще ничего не мог бы сейчас ответить. Нервы щекотало. Нас сейчас можно попробовать сбить с чего угодно. Наше единственное спасение — скорость полёта. Вот только вдруг у противника уже есть те самые треклятые «Стингеры»?
— Внимание! На себя с углом 20°, влево крен 60… паашли! — произнёс в эфир Гусько, и его самолёт устремился вверх, перевалившись в развороте через горы.
Не стал я мелочиться и взял чуть больше угол набора и разворота, чтобы не потерять из виду Савельевича.
Лечу буквально за ним по пятам или, как говорится, «сосу крыло». Снизились до 1000 метров, поскольку небольшая перистая облачность образовалась на 1200 метрах.
— Вышли на боевой, Торос, — доложил Гусько.
— 206-й, догоняю, обороты 98, — сказал я, чтобы за мной тоже немного притормозили.
— 204-й, я Торос. Наблюдаю группу. Впереди перевал небольшой, надо перескочить.
Я бросил взгляд вперёд и обнаружил в пяти-семи километрах перемычку между хребтами, аккурат на нашей высоте.
— Войдём в облака, — засомневался Барсов, который шёл позади меня.
— На счёт «раз-два» ручку на себя, «три-четыре» опускаем, — дал рекомендацию Гусько. — Иии, раз!
Самолёт замполита вошёл в облако и тут же вынырнул за перевалом. Повторив его манёвр, я снова оказался за хвостом ведущего группы.
— 208-й, на месте, — доложился Паша, который шёл замыкающим.
Через несколько секунд показались очертания базы. Сказать хотелось только одно — ёптить!
Даже на такой скорости я разглядел кучу палаток, полос препятствий, автомобильной техники и тьму народа. Вот так банда тут собралась!
— Цель наблюдаю. Готовность к сбросу, — указал нам по связи Савельевич.
Целиться тут нет смысла. Ведущий отработает, а мы повторим за ним, выдерживая только интервал.
ФАБ-500ШЛ летит на парашюте и с земли будет похожа на спускающегося лётчика. После сброса и раскрытия парашюта, происходит выпуск лидера — упредительного устройства, которое висит в 3х метрах от бомбы и при касании этой штуки с землёй будет взрыв.
— Торос, 204-й к работе готов, — запросил разрешения на сброс у авианаводчика Гусько.
— 204-й, я Торос, разрешил работу, после выход влево.
— До точки сброса 5 секунд. Внимание… сброс! Ухожу влево! — громко сказал в эфир Савелич, и отправил в полёт двух «чугунных» парашютистов.
Начинаю считать до пяти, уже готов нажать кнопку сброса, а сам смотрю на цель, и как на это реагируют духи.
— 206-й, сброс! Ухожу влево, оружие выключил! — доложил я и, включив форсаж, ушёл за хребет, взбираясь всё выше и выше в небо.
Бомбы сбросили все. Теперь осталось дождаться результатов.
— Торос, от группы спасибо за работу, береги себя, — попрощался с ПАНом Гусько, но тот сразу не ответил. — Торос, 204-му.
— 204-й, я Торос, отработали хорошо! Духи повелись! Мягкой посадки, мужики!
Хорошо ощущать себя, выполнившим поставленную задачу в срок и с нужным результатом.
Штатная посадка, заруливание, и снова вопросы о состоянии Буянова. На стоянке информации мало. Всё же, техникам надо работать.
Дубок, когда мы с ним зачехляли самолёт, сказал, что Гавриловичу выделили новую кровать и обязали спать на ней.
— Девушка приходила, Оленька. Врач наш. Вот и рассказала про комэска. Тоже в Союз пошлют его. Комиссии эти ваши проходить. Пока летать не будет, — продолжил он, вставляя заглушку в воздухозаборник. — Сергеич, иди, отдыхай. За сегодня ты в воздухе дольше был, чем на земле.
Только при этих его словах, я ощутил, как мне хочется сейчас оказаться на своей скрипучей кровати в модуле. А лучше зайти в душ и ополоснуться. Да и форму бы надо постирать. Комбинезон уже начал покрываться солевыми следами.
В классе народу было много. Дежурные экипажи, естественно, отсутствовали. Как и вертикальные братья, которые продолжали работать в районе действий пехоты.
А вот ещё двум дежурным звеньям было очень некомфортно. Им место отдыха было определено в классе для подготовки. Для этого и кровати сегодня сюда поставили и чайно-бытовой уголок организовали.