На стоянке всё внимание заходящему на посадку. Полосу ни один самолёт не занимал. Машины уже столпились на магистральной рулёжке, чтобы по команде подъехать к борту. Вертолёт прошёл торец полосы. Начинает садиться без зависания, иначе лётчику не удержать вертолёт. Попадёт в левое вращение и рухнет.
У самой полосы экипаж выровнял вертолёт, и он коснулся основными стойками шасси бетона. Слегка подскочил, повторно отделился, но снова приземлился.
— Расшибётся! — кричал кто-то из толпы.
Ещё раз Ми-8 отделился от полосы, и опять его притирают к ней. Теперь уже надёжно и без повторного прыжка.
— Ох, спасибо советским сталеварам! — схватился за голову тот самый инженер, что не пускал в вертолёт Хрекова.
Как мне показалось, этот парень за время вылета постарел на пару лет.
Освободив полосу, вертолёт остановился и стал выключаться. И тут же полосу стали занимать самолёты, чтобы уйти на задание.
Я обогнал Валеру и нескольких техников, чтобы одним из первых увидеть героев этого боя. Из грузовой кабины по одному вылезали уставшие и израненные бойцы. Кого-то тут же укладывали на носилки и несли в УАЗ «таблетку». Даже издалека видно, насколько сильно забрызган кровью пол грузовой кабины вертолёта. Фюзеляж похож на дуршлаг. Даже на лопастях видны пробоины.
Досталось и кабине экипажа. Блистер со стороны командира вертолёта был прострелян.
— Сюда! Врача! — кричал бортовой техник. — К генералу! Быстрее!
— Отставить сказал! — послышался хриплый голос Хрекова.
Тут же из проёма сдвижной двери показалась знакомая физиономия. Слегка задранный кончик носа Хрекова появился первым после его слегка выпирающего живота.
— Живой! Живой! Не посадят теперь, — чуть не плакал от счастья инженер вертолётчиков.
Генерал держался за левый глаз, который сильно кровоточил. Плечо песочного комбинезона стало бордовым, а сам он еле-еле стоял на ногах. Мы с Валерой подлетели к лестнице, чтобы помочь Хрекову слезть.
— Да я сам, ребятки. Отбомбились? — спросил он.
— Так точно. Всё в цель легло, — ответил Валера, поддерживая генерала подмышку.
— Товарищ генерал, ложитесь и в госпиталь быстрее, — подбежал к нему один из врачей с двумя бойцами и носилками.
— Да погоди ты! — слегка оттолкнув доктора, он сел на край лестницы грузовой кабины.
— Надо к врачу, Андрей Константинович, — сказал я.
Послышался визг тормозов командирского УАЗика. Появился и наш Томин, который только что вылез из кабины, если судить по его мокрому комбинезону.
— Где этот инженер? — спросил генерал, осматривая своим здоровым глазом всех собравшихся.
— Я здесь, товарищ генерал, — ответил инженер, быстро появившийся рядом с докторами.
— О! Нормальный вертолёт. Тащи журнал сюда… — произнёс генерал и потерял сознание.
Глава 5
За генерала стало страшно в первые секунды его отключки. Все кинулись ему на помощь, обступив вертолёт. Кто-то из раненых отряда «Каскад» даже попытался рвануть от медсестры и помочь с переноской раненого Андрея Константиновича.
— Так, надо быстрее в госпиталь. Несите, — сказал доктор, взглянув на рану Хрекова.
Мы с Валерой тут же принялись выполнять указание медика.
— Расступились! Живо! — кричал Томин, собственноручно отталкивающий людей с дороги, когда мы с Гаврюком несли Хрекова в машину.
Он повис на наших с Гаврюком плечах. Главное — генерал был жив. Правда, взглянув на его раненый глаз уверенности в сохранении жизни не было.
— Аккуратнее. Не заденьте рану, — сказал позади нас доктор, показав нам, куда поднести Хрекова.
Кровотечение было сильным. Правая сторона моего комбинезона в пятнах крови. Я ещё раз посмотрел на рану Хрекова. В глазу, торчал небольшой осколок.
Мы аккуратно уложили генерала на носилки и двое бойцов-санитаров в белых халатах затащили его в один из УАЗ-452 модели «таблетка». Как только двери закрылись, машина тронулась с места и помчалась в сторону госпиталя. Доктор просачивался сквозь толпу народа к своей машине, не отвечая на многочисленные вопросы о состоянии здоровья генерала.
— Я не знаю, — прошёл он мимо нас, отмахиваясь от одного из бойцов «Каскада». — Ну не осматривал я его ещё! — воскликнул он, когда кто-то со спины громко спросил о том, всё ли будет в порядке с Хрековым.
— Доктор, ну, погоди. Он же дышит. Значит, не должен быть летальный исход? — спросил Гаврюк, перегородив путь доктору.