— Товарищ командир, старший лейтенант Родин прибыл из заграничной командировки, — доложил я, вытягиваясь в струнку и приложив руку к головному убору.
— Поздравляю, — обыденно сказал Араратович и пожал мне руку. — Вот только не командир я больше. Новая власть теперь здесь, — сказал Бажанян и кивнул в сторону.
Рядом со сдвинутыми столами, накрытыми бордовыми скатертями стояло начальство и почётные гости. Выделялся в этой компании высокий и худой полковник. Араратович объяснил, что теперь наш полк подчинён 137му Центру боевого применения и подготовки лётного состава.
— Мы теперь называемся 632 инструкторско-исследовательский смешанный авиационный полк. Будем готовить лётчиков и техников к Афгану, — сказал Араратович. — Зайди после построения в кадры. Там тебе кадровики кое-что покажут.
И вот думай теперь, что ж там такое мне решили через кадры передать.
Через несколько минут началось торжественное построение. Говорили много, но всё по делу. Потом и вовсе всем поголовно вручили нагрудные знаки.
Раздавали очень быстро, без вручения документов. Я рассмотрел очередную награду и узнал в ней тот самый знак «Воину-интернационалисту», который должен был появиться значительно позже.
Красная муаровая лента крепилась к прямоугольной колодке. Сам знак представлял из себя круглый лавровый венок, на который наложена красная пятиконечная звезда с белой окантовкой.
— Данным знаком теперь будет награждаться каждый, кто нёс службу в Афганистане, — громко говорил начальник Центра, пока ещё в звании полковника. — Воины-интернационалисты, защитники Отечества! Родина никогда не забудет вашего ратного подвига. Вы там, в ущельях Панджшера, на склонах Луркоха или в долине Джелалабада — на переднем крае борьбы с набирающим силу международным терроризмом, спонсируемом империалистами с Запада…
Первое впечатление, что говорить он может очень красиво перед строем. Посмотрим, как будет дальше.
Слово взял и Араратович, который долго народ не задержал. Интересно будет посмотреть и на нового командира полка, когда он у нас появится.
Закончился митинг, все разошлись, а мне нужно в штаб. Забрав вещи из транспортника, я на «таблетке» домчал до расположения полка.
В кабинете начальника отдела кадров сидел всё тот же Трефилович, разгребавший очередные личные дела и множество бумаг.
— Ёпрст! — как обычно воскликнул майор Балтин, протягивая свою морщинистую руку. — Теперь надолго?
— Как получится, — поздоровался я, памятуя, что меня должны перевести. — Мне Тигран Араратович сказал подойти. Что-то мне пришло.
Голову подняла Карина, улыбаясь своей белоснежной улыбкой. Может, стоит поближе с ней пообщаться? Как-то уже соскучился я по женской ласке. А у этой девушки симпатичные и объёмные… кхм… глаза. Да, всё дело именно в глазах.
— Родин, это хорошо, что ты зашёл. На тебя пришли документы, — сказал майор и показал мне «отношение», в котором указывалось, что я рассматриваюсь к назначению на должность старшего лётчика в эскадрилью МиГ-23 в Камрань.
Блондинка Карина даже приподнялась со своего места, пытаясь заглянуть в этот документ. Вижу, что она по-прежнему предпочитает носить юбки покороче.
— Так это ж хорошо, — улыбнулся я. — Что мне теперь? Писать рапорт?
— Пфф! Не обижай старого кадровика! — воскликнул Трефилович. — Всё напечатали уже. Только роспись твоя нужна.
Теперь протянул он мне и напечатанный на машинке рапорт. Я быстро проверил орфографию, хотя это было ни к чему.
— Родин, у меня хорошо с русским в школе было. Ошибки проверять не нужно, — проворчал Балтин.
— На автоматизме просто. Привык читать документы, — улыбнулся я.
— Это хорошая привычка. Давай подписывай и беги по командирам за визами.
— Мы уже сегодня будем документы отправлять? — удивился я.
Ничего себе скорость! Вот что значит, когда в полку грамотный начальник отдела кадров!
— А чего тянуть⁈ Вон, и Кариночка уже на пляжи Южно-Китайского моря хочет, — посмеялся Трефилович.
Карина застеснялась, но мне это даже понравилось. Стеснение на её лице смотрится очень притягательно. Но больше всего привлекают формы объёмных… глаз.
— Сватаете? — спросил я.
— Что, не нравится? Эх, вам красавцам-орденоносцам не угодишь, — махнул рукой кадровик, пройдя к стойке со справками.
— Вообще-то, я всё слышу, товарищи офицеры, — громко возмутилась Карина.
— Да мы знаем, Кариночка, — замахал руками Трефилович и приобнял девушку за плечи. — Эх, замуж выдам тебя и на пенсию пойду, — подмигнул мне старый майор.