Обещать Балтину не буду. Пока к семейной я жизни не готов. Хотя, глядя на сегодняшнюю встречу прибывших из Афганистана, мне ненадолго, но захотелось быть семейным человеком и вообще иметь родных. Надо бы в отпуск съездить и бабу Надю повидать.
Процесс подписания рапорта затянулся до следующего дня. Утром пошёл к Буянову домой.
— Родин, сегодня воскресенье. Забывай, Афган! Тут и выходные бывают, — попивая рассол из банки, встретил он меня в дверях своей квартиры.
— Рапорт бы надо быстрее подписать, — сказал я. — Чтобы процесс пошёл.
— Ой, и ты думаешь, что всё так гладко будет? Командира ты ещё не видел нового? — спросил Иван Гаврилович.
— Нет. А он уже прибыл? — поинтересовался я, убирая в папку подписанный комэска рапорт.
— Назначен. Был здесь. Завтра будет на рабочем месте, — кивал Буянов, прикрыв глаза. — Непросто тебе с ним будет.
— А вы?
— У меня над ним власти нет. Да и не будет он слушать нас. Пойди поговори, но на хорошее не надейся, — ответил комэска и попрощался со мной.
На следующий день, после быстрого подписания рапорта у Бажаняна, я с Трефиловичем отправился к командиру. Теперь так просто к нему не попасть.
Новый командир установил график подписания документов. Всё должно подаваться через делопроизводство и приносится только определёнными людьми. По личным вопросам были выделены специальные дни. Сегодня как раз такой день.
— Вы прям подгадали момент, Трефилыч, — сказал я, когда читал распорядок работы приёмной командира.
— Да, — вздыхал седой майор, перебирая бумаги на специальных полках.
В них оставляли документы на рассмотрение и подписание командиром. Потом забирали, не создавая при этом столпотворение в приёмной. Хотя, при Томине здесь «пробок» не было, а он старался принимать всех в любое время.
— Заходите, — позвал нас ефрейтор, вышедший из кабинета.
Ещё и адъютанта себе другого завёл командир, которого зовут Иванов Павел Егорович. Новый человек — новые порядки!
Войдя в кабинет, я представился командиру.
В кабинете всё осталось так же, как и было при Валерии Алексеевиче. Появилось, правда, больше портретов. Да и фотография Томина в ряду командиров полка теперь заняла своё почётное место.
— Сергей Трефилович, что у вас? — спросил полковник.
Среднего роста, короткая стрижка и очень хитрый взгляд. Как с ним общаться, ума не приложу.
— Товарищ полковник, на старшего лейтенанта Родина пришёл запрос на перевод в другую часть…
— Это как? Поясните, — спокойно спросил полковник.
Трефилович объяснил всю ситуацию. Рассказал обо мне и моих стремлениях после Афганистана и показал полковнику пришедшее на меня «отношение».
— И что я должен сделать? — спросил Павел Егорович.
— Вот рапорт, — сказал я и протянул бумагу для подписания новому командиру.
Иванов читал, почёсывая подбородок, периодически поглядывая на меня и на Трефиловича.
— И вы, Балтин, предлагаете мне его отпустить? — спросил Павел Егорович у Балтина.
— Так точно, — громко сказал кадровик.
Я уже начинал нервничать. Пройдя этот барьер, мне придётся ещё выше идти. Но первый шаг очень важен.
Павел Егорович подумал, взял ручку и что-то написал на рапорте. В душе стало тепло. Подписывает, значит, даёт добро на перевод.
— Держи. Свободны, — сказал Иванов и вернулся к своим делам.
Улыбаясь, я взял рапорт и готовился убрать его в папку. Но вердикт на рапорт Иванова был не в мою пользу.
«Нецелесообразно. Полковник Иванов П. Е.» — гласила надпись в левом углу.
Глава 4
Не такой развязки я ожидал в деле своего перевода. Что уж там говорить — я уже во сне видел пальмы и белый песок Вьетнама, а тут споткнулся в самом начале пути перевода.
— Товарищ полковник, на человека пришло отношение, — сказал Балтин. — При Валерии Алексеевиче вопрос о переводе был согласован.
— При всём уважении к памяти героя полковника Томина, в данный момент разбрасываться кадрами мы с вами не можем, — поднял на нас глаза Иванов.
Трефилович посмотрел на меня, намереваясь найти ещё какие-то законные аргументы для перевода в Камрань.
— Направление Вьетнама весьма приоритетное. Люди там нужны очень сильно. Нас могут просто обязать его перевести, — сказал кадровик и присел на стул, на который ему показал полковник.
— Люди нужны везде. Наш полк не исключение. В период формирования Центра переводы невозможны, — сказал Иванов.