— Серёженька, ты как? Вчера к тебе приходила, ты спал. Баба Надя сказала, что как привели тебя, так спишь. Голова как? — спросила она, приложив руку к моему лбу и осматривая шишку. — Большая такая! Болит?
«Чешется! Там такой рог вылез, который, конечно, болеть не может!», — подумал я. Её руки пахли сладким ароматом ванили. Так приятно, когда тебя жалеет девушка. Иногда хочется дать себе слабину.
— Пошли на место, звонок же скоро, — сказала Аня и потащила на средний ряд за парту.
Дипломат поставил рядом и стал осматривать интерьер аудитории. Моë зрение зацепилось за огромный транспарант над чёрной доской «Комсомолец, имя крепи делами своими!». По всему классу развешаны портреты великих математиков и партийных руководителей. Плакаты с формулами и теоремами выглядят, как новые.
— Ты чего не раскладываешься? Сейчас же ГПС придет. Он не любит, когда не готовы к уроку.
— А это что такое, ГПС? — спросил я, пытаясь подобрать хоть какие-то слова под эту аббревиатуру, но фантазии не хватало.
— Хорошо ты вчера ударился. Григорий Павлович — учитель геометрии. Он очень не любит, когда на столе порядок отсутствует.
В этот момент новые воспоминания включились в работу и напомнили, что ГПС — «где порядок на столе?». Эту фразу учитель алгебры и геометрии повторял за урок множество раз, вот и приклеилось к нему прозвище.
— Серëж, а что там с самолëтом? Сильно ты его разломал?
— Чего!? — вскрикнул я.
Глава 4
Мой первый день в новой школе казался мне таким длинным и скучным. Перед началом экзаменов, учителя больше времени уделяют наставлениям — готовьтесь, повторяйте, вспоминайте, подучите, ну и все в этом роде.
Один из моих старых знакомых сказал бы по этому поводу — всё знать невозможно, а половину не имеет смысла.
Краснова рассказала о произошедшем вчера на аэродроме, а Мишка на перемене объяснил всё более авиационным языком.
— Скорость не выдержал, раскачал самолёт сильно. При подходе к земле ты, видимо, отдал ручку от себя и пропахал грунт. Хорошо, что перед этим скорость хоть смог погасить, — объяснял он мне в столовой после третьего урока. — Со стороны ужасно смотрелось. Ты вроде неплохо летал до этого.
— И что теперь? — спросил я, ожидая, что по мою душу уже отправили комиссию. Обязуют теперь меня возмещать ущерб. С такими зарплатами в этом периоде нашей страны, работать буду долго. Ещё и на следующую жизнь непогашенная задолженность перейдет. В другое тело отправят, и буду расплачиваться за косяк моего предшественника.
— Теперь нашему Як-18 кранты. Курин сказал, что больше тебя одного не пустит в кабину.
Ну, ты Родин и рукозад! Всё больше убеждаюсь, что пацан невезучий от слова совсем. Такому в авиацию лучше не идти. Хотя, есть ли у меня право так рассуждать. Меня самого-то с третьего курса выперли за драку. Ну, я-то балбес, а этот… Теперь Сергей Родин — это я. Значит, будем как-то выправлять положение. Пока, конечно, не разбудят меня или ещё в кого-нибудь не вселюсь.
— Ну не велика потеря, — сказал я и сделал глоток чая.
— Ты чего, Сергей? — удивилась Аня. — Тебе для поступления нужно. Кто из нас в Белогорское собирался поступать на лётчика?
— Воу, полегче! — замахал я руками. — В Белогорское авиационное имени Нежнова?
— Я думал имени дважды героя Комарова, — сказал Миша. — А кто такой Нежнов? Не слышал, что училище переименовали. Где прочитал такое? — спросил Миша.
— Ну как, где? Зайди в интер…, — вовремя остановился я. Запамятовал, что отсутствует здесь всемирная паутина. — В Интернациональной библиотеке газетную подшивку изучил за прошлую неделю. Там непонятно было написано. Наверное, перепутал что-то.
Эта библиотека никогда не меняла своего названия. Выкрутился быстро! И не вспомнил же, что моё родное училище раньше готовило лётчиков, а потом офицеров боевого управления. Именно эту специальность получил и я. Это уже потом меня занесло в силы спецопераций.
— А документы? Вроде уже должны были вызов прислать, когда приезжать поступать на абитуру, — спросил Мишка.
И что ему ответить? Как будто я отправлял документы на поступление. Не представляю, как мой предшественник хотел поступить? Туда конкурс в советский период был по семь человек на место, а то и больше.
— Так ты ж говорил, что уже есть вызов на первое июля прибыть, — подстраховала меня Аня. И впрямь, хороший друг!
Уроки подошли к концу. Такого длинного дня у меня даже на войне никогда не было. Выйдя на улицу, решил прогуляться до аэроклуба. Если память меня не подводит, он там же где и в моей прошлой жизни.